— Пора.
— Поехали, Евстафий, — проговорил Одарих и тронул своего коня за конунгом.
Лось вынес Останю из рядов готов, но отчаянный крик Даринки заставил Останю оглянуться, натянуть поводья: Зигурд перекрыл ей путь. Останя развернул коня, чтобы скакать ей на помощь. Одарих предвидел это и стал у него на пути.
— С ней ничего не сделают! Помни о главном. Вперед!
— Я вернусь, Даринка! Не бойся! — крикнул Останя и пустил Лося навстречу трем всадникам. В одном он узнал Ивона.
Ивон тоже узнал Останю, и на лице у него отразилось недоумение: каким образом его брат оказался в стане врагов? Неужели перешел на их сторону?
Всадники сблизились. Всего три сажени отделяли Останю от соплеменников, но эти сажени превратились для него в непреодолимую преграду: только теперь он по-настоящему осознал всю неприглядность своего положения: он, вооруженный, представлял здесь войско готов, сражающихся с его соплеменниками. Однако, осознав это, он понял, что делать.
— Ивон! — он поспешил заговорить, опережая конунга. — Готы оставили Даринку заложницей, а меня обязали участвовать в переговорах!
Одарих повторил его слова по-готски — для конунга. Тот удовлетворенно кивнул: очевидно, готы заранее рассчитали, что переговоры с россами начнутся именно так, с сообщения Евстафия о том, что его жена — заложница у готов!
Складка на переносице у Ивона наполовину разгладилась.
— Как ты оказался у них?
— Уходили от степняков и попали к готам.
Складка совсем разладилась.
— А Фалей?
— Мы вынуждены были разделиться на две группы — он пошел другой дорогой. Об этом позже, брат! Это — конунг Вульрих, а это — Одарих. У них есть предложения к россам!
Оба войска напряженно следили за ними. Конунг заговорил — Одарих повторял его слова на языке россов.
— Готы предлагают россам прекратить военные действия друг против друга и обменяться пленными — человек на человека. После этого готы уходят своим путем к Понту, а россы не препятствуют им. Россы вольны возвратиться в свои земли или, если пожелают, идти вместе с готами — на правах союзников! — Одарих поклонился, давая понять, что изложил все.
— Мы доведем ваши предложения до росского войска! — ответил Ивон.
Обе группы разъехались в противоположные стороны.
Через четверть часа оба войска узнали условия переговоров, а еще через четверть часа от каждой стороны на нейтральную полосу потянулась цепочка людей. В середине поля обе цепочки соединились и через некоторое время потекли дальше — россы к россам, готы к готам: мужчина за мужчину, женщина за женщину, ребенок за ребенка.
Людские ручейки текли долго — не одна тысяча людей переместилась из лагеря в лагерь. То был небывалый в истории готов и россов обмен пленными. Казалось, встречным ручейкам не будет конца. А потом один ручеек иссяк, и это было так неожиданно, словно произошло нечто непредвиденное. Так в действительности и было: последнего гота перевели из одного стана в противоположный, последний росс присоединился к своим соплеменникам, а в готском лагере еще осталось множество россов, так и не дождавшихся освобождения.
Два огромных войска по-прежнему стояли друг перед другом, и в отношениях между ними витала неизвестность. Готы ждали заключения мира, когда можно будет наконец снять с себя доспехи, броситься в воды Данапра, насладиться прохладой и безопасностью. Того же хотели россы, но к ожиданию отдыха у них примешивалось недовольство расчетливыми готами, которые заблаговременно, будто лесными орехами, запаслись пленными, чтобы при обмене получить преимущество перед россами.
Ивон, Добромил и Войслав обменяли последних готов, которых на всякий случай придержали у себя, — еще несколько десятков россов обрели свободу, но многие по-прежнему ждали помощи от своих соплеменников.
Останя подъехал к готским вождям, крикнул:
— Последний гот обменен, моя жена свободна! Таков был уговор!
Мова перевел его слова на язык готов. Вожди переглянулись, Зигурд усмехнулся:
— Она — пленная, а у россов нет больше ни одного гота, чтобы обменять на нее!
Неизвестно, как закончилась бы эта сцена, если бы на середину нейтрального поля не выскочил всадник. Он призывал готов к вниманию. За ним выехали двое мужчин и женщина. В одном Останя узнал Фалея! Второй мужчина и женщина были готы.
Останя поскакал им навстречу: Фалей, его друг, был жив и здоров, присутствие Фалея всегда сулило ему удачу, и теперь Фалей нес ему избавление: двух пленных готов!
— Берите их за мою жену! — воскликнул Останя. — Она свободна!