— Знаешь, почему я сразу же тебя нашла? — и, не дождавшись ответа, продолжила. — Потому что ты всё там же, где я тебя оставила несколько часов назад! Что с тобой, совсем тебя не узнаю! Обычно ты такая подвижная, егоза, а в последнее время всё сидишь на мягком месте, даже скучно.
— Я тоже тебя совсем не узнаю, — заухмылялась Александра.
Елизавета пропустила это мимо ушей, кажется, пребывая в экстазе.
— Аааа, поняла, это из-за твоей болезни, — догадалась она. — Хотя выглядишь ты уже гораздо лучше, посмотрите, какая румяная! — девушка попыталась ущипнуть Сашу за щёку, но та неловко увернулась, при этом чуть не упав со стула.
— Успокойся! — рассмеялась та. — Отчего ты сегодня такая возбуждённая?
Лиза таинственно поиграла бровями, после чего резким движением руки вытащила из кармана… Панфлейту[3].
— Откуда это у тебя? — округлила глаза Саня.
Оказалось, что ещё утром девушка решила порыться в мамином и папином старом сундуке, что стоял в углу кладовой (услышав такое, Александра осуждающе покачала головой) и нашла это чудо, как сама его постоянно называла, в совершенно неизношенном, новом и прекрасном состоянии, а после ещё получаса поисков и обучающую инструкцию, и всё это время старательно впитывала в себя новые знания и тренировалась.
— Нет, ты представляешь! — радовалась она. — Какая же прелесть, а!
Это действительно была прелесть: элегантная, изогнутая, тонкая и лакированная, явно сделанная для женской руки (точнее, рта))) и из эбенового дерева, но правильную Александру этот аргумент не разжалобил.
— Всё замечательно с одной стороны, но не очень хорошо с другой, — и, увидев недоумение на лице сестры, пояснила. — Инструмент, в конце концов, не твой, и на твоём месте я бы положила его обратно, а лучше вообще не брала бы без спроса.
Поняв, что Саше каким-то непонятным невозможным образом не передался её восторг, Лизавета закатила глаза и поспешила оправдаться.
— Я знаю, и обещаю тебе, что скоро верну, но, во-первых, мы родителям не чужие люди, чтобы разделять вещи на «моё-твоё», а во-вторых, этот сундук стоит там с начала времён! И вряд ли родители вообще помнят о его существовании. Санечка, а?
Младшая Заболоцкая рассмеялась, неожиданно для себя услышав просящий тон блондинки и закивала.
— Ладно, раз уж взяла, развлекла бы меня хотя бы. Посмотрим, как у тебя выходит.
— На самом деле, всё совсем не сложно, хотя ты и могла так подумать… Впрочем, и я сначала то же подумала, да не суть, ты посмотри только!
В следующую секунду она поднесла инструмент к губам, сделал глубокий вдох, сосредоточилась, в чертах её выразилось напряжение и удовольствие, после чего она подула. Нет. Запела. Запела то ли Лиза, то ли флейта, то ли их единство, Саша не знала, она просто с зачарованным видом смотрела и слушала, как не слушала, казалось, ещё не на одном оркестре в жизни. И вовсе не потому, что у девушки-подростка получалось производить на свет мелодию гораздо искуснее и красивее, чем у всех тех скучных пожилых знаменитых мастеров, разумеется, такого даже и не могло быть; а потому, что у неё получалось. Признаться честно, сперва девочка не верила, что Елизавета сможет создать музыку, хотя и простенькую, хотя и с фальшью, хотя и подглядывая в журнальчик с нотами, но всё же… Кажется, сама игравшая получала огромное наслаждение от процесса.
Ух, — представление закончилось, и младшая девочка с серьёзным и немного торжественным видом зааплодировала.
— Что скажешь? — спросила смущённо выступавшая.
— Скажу, что если бы я обладала хотя бы десятой долей твоего невероятного дара осваивать любое мастерство в считанные минуты, то жизни бы не пожалела, чтобы научиться всему.
Лиза смогла уловить лёгкую грусть в голосе сестры и поспешила успокоить.
— Зато ты самая умная-разумная и трудолюбивая в нашей семье, — сказала она, привычным движением обнимая сестру за шею.
— Спасибо, — благодарно отозвалась та, отложила в сторону книгу и вытянула из пальцев Елизаветы инструкцию.
— Так что скажешь-то? — не отставала блондинка.
— Очень понравилось. Конечно, если ещё потренироваться неделю-другую, совсем хорошо будет, но ты же не будешь.
— Почему не буду? — возмутилась Лизавета. — Может, я с этим жизнь свою свяжу…
— Потому что очень быстро и часто увлекаешься. В прошлом месяце ты была в восторге от рисования, а в позапрошлом от вязания спицами. Прикладывала бы ты хоть сотую часть этого упорства к учёбе.
— Что правда, то правда, — не смогла не согласиться девушка.
— А жаль. У тебя так хорошо получалось лепить игрушки из глины. Между прочим, ты нескольких кукол так и не доделала, а мне они нравились.
— Доделаю, — беспечно пообещала та. Саша лишь недоверчиво повела головой.
— Пойду, положу обратно, — с излишней демонстративностью помахала инструментом перед Саниным носом Лиза.
— Подожди! — она призадумалась и с неуверенным видом забрала флейту у старшей сестры.
— Первый раз вижу, чтобы ты так внезапно чем-то загоралась, — удивилась последняя.
— Всегда мечтала играть на чём-нибудь… Теперь я отчасти понимаю, отчего ты в таком восторге.
— Да, но не только поэтому, — злорадно хихикнула девушка, — сегодня ведь твоя очередь готовить ужин!
Александра с мученическим видом застонала.
— И не отпирайся! Всю прошлую неделю кухаркой была я. А ты сама сказала, что чувствуешь себя уже совсем хорошо!
Саша без возражений оставила на столике панфлейту, зажала подмышкой книгу, с трудом отлипла от стула и пошла в сторону кухни.
— Выздоровеет уже Зинкина дочка, или нет, — проворчала она себе под нос.
На первом этаже отчего-то оказалось гораздо холоднее, и девочка поёжилась, морально готовясь к спуску в погреб. Она уже решила, какие продукты возьмёт: макароны, сыр, масло и помидоры, то есть те, что требуют наименьшей термической обработки и самые простые в приготовлении. Саша откинула люк в полу, легла рядом на живот и спустила руки в подвал, заранее посмотрев внутрь и обнаружив, что всё нужное находится в зоне досягаемости и лезть внутрь совершенно необязательно. В лицо сразу пахнуло, как ни странно, свежестью. Ух, бодрит! Там, наверное, чуть больше нуля. Достав будущий ужин, Саня быстро захлопнула дверцу и потёрла ладони. Тааак, полдела сделано, осталось только сварить спагетти. Зина перед уходом помыла посуду и накачала воды в бак, какая удача! Не придётся тратить время на ерунду. Александра схватила казанок, наполнила его из той канистры и подвесила над уже разведённым в мехкамине огнём. Хорошая штука — механический камин, новая, модная и удобная: нажимаешь на рычаг — и из камня с железом высекается искра; проворачиваешь ручку — и искра раздувается, перекидывается на другие поленья. А эта модель ещё и с дополнением — функция рубки и формирования дров. Девочка с гордым видом помыла овощи, достала столовые приборы, поставила стул ближе к котлу и в ожидании того, когда закипит вода, снова раскрыла на заложенной странице том.
— Ага, вот как ты, оказывается, ужин готовишь! — торжествующе вскричала Лиза.
— Да, так и готовлю, не мешай, — почти не смутилась Александра.
Лизавета поцокала языком; хитрый прищур её глаз выдавал какой-то замысел; после чего в мгновение оказалась около девочки и взглянула на обложку, напрягая зрение.
— Пикс… Пиксельный город! — прочитала она. — Ух ты! Для людей старше шестнадцати лет, — и озорно посмотрела на сестру. — Как нехорошо!
— У меня всё равно гораздо больше компромата на тебя, — сказала Саша, опять чуть покраснев.
— Ишь, как заговорила, — улыбалась девушка, — это так интересно?
— Да, но ты же не любишь… Ой, кипит! — и побежала забрасывать в казанок макароны. Блондинка тем временем двумя пальцами перехватила несколько страниц и с усилием прочла: