— Не обижайся, этот мальчик кидал на тебя пламенные взгляды с начала нашего знакомства, нужно же было дать ему надежду! — весело зашептала Саня, посматривая на Илью.
— Ты сейчас совсем загубишь мою репутацию! — больше не могла злиться девочка и повернулась с бесстыжей ухмылкой к мальчишке. Первое и самое важное впечатление испорчено, но Лиза не унывала — в детстве у неё всегда получалось находить решение проблемы, причём выгодное ей решение. Взрослые, не прекращая разговора, неожиданно тронулись с места, оставив детей позади, и последние спешно отправились следом. Младший Лихоборов ловко вклинился между сёстрами.
— Доброе утро, я Илья.
— Я знаю, — незаинтересованно кивнула Лизавета.
— Очень приятно, а я Саша, — ответила вторая девочка.
— Саша, Лиза, рад знакомству, — обиженно поглядывая на блондинку, сказал мальчик. Саня из-за его плеча тоже недоумённо смотрела на девочку. Та раздражённо повела плечом. «Ох, как же натирают!»
— Как долго ещё идти до Красной залы? — спросила средняя Заболоцкая у будущего хозяина поместья.
— Довольно долго, обсерватория примыкает к левому крылу, — растерялся он.
— Тогда прошу меня извинить, — Лиза привыкла маскировать стеснение наглостью, поэтому с независимым видом сняла сначала одну, потом другую туфлю и, держа обувь в руке, дальше пошла босиком. Это совсем лишило Илью дара речи. Интересно, как Лихоборовы представляли себе Елизавету Заболоцкую до встречи? Явно не так. А Александра, привыкшая к таким выходкам, лишь взволнованно подбежала к сестре.
— Ах, а я и не думала, что эти башмаки могут оказаться не по размеру. Почему же ты раньше не сказала? Мы бы вернулись, нашли другие, а тебе теперь мучиться.
— Всё не так плохо, — заверила её Лиза. В скором времени Ольга Викторовна остановилась около двух больших дубовых створок, которые поспешили открыть дворецкие.
— Прошу, — мурлыкнула хозяйка особняка, жестом приглашая всех войти. Скрипя зубами, блондинка снова надела туфли и похромала внутрь комнаты, надеясь поскорее сесть. Но не тут-то было: Помещение, кстати вовсе не красное и абсолютно круглое, представляло собой обсерваторию с телескопом, картами, куполом, разрисованным под звёздное небо, и специальным в нём окошком для обозрения. Никаких горизонтальных поверхностей, пригодных для посадки. Новый скрип зубами: они издеваются! Хозяйка тем временем взяла колокольчик, подвешенный к стене около дверей, и позвонила в него.
— Не беспокойтесь, уже через несколько минут нам принесут еду и напитки, — хвастливо улыбнулась она.
— Хорошая идея, надо бы и нам с тобой попробовать такое же, — услышала, как Олеся прошептала это отцу на ухо, Лиза.
— Прошу прощения за столь неожиданный и нетрадиционный приём, но я подумала, что обычным застольем уже никого не удивишь, поесть мы все успеем, а днём увидеть звёзды и планеты… — она интригующе улыбнулась и подозвала гостей к телескопу. Родители с плохо скрываемым любопытством подошли к Ольге, а Лиза сделал лишь один маленький шажок: для вида, и уставилась на настенные часы, будто нарочно спрятанные от чужих глаз в тени. Один оборот минутной стрелки, два, три, четыре. Девочка сбилась на семнадцатом. Всё, мочи нет! Она быстро направилась в сторону выхода, никем не замеченная вышла в коридор и побежала по нему, скинув туфли в сторону ванной комнаты, случайно замеченной на пути сюда. Внезапно из-за угла показался неопределённых размеров и формы силуэт, также двигающийся на большой скорости. Уже находясь в метре от него, Елизавета поняла, что это ребёнок, такой же, как она, девочка официантка, катящая впереди себя столик на колёсиках с различными закусками. Буквально высекая на мраморном полу искры пятками, Заболоцкая попыталась увернуться, затормозить, избежать столкновения, но слишком поздно. Болезненный толчок в живот, переворот, звон посуды, холодный камень под ладонями и грязные ругательства служанки. Блондинка оттолкнулась руками от поверхности, поднялась на ноги и, несмотря на головокружение, остаточное мельтешение в глазах и жуткие вопли девчонки, ринулась дальше. Вот она, цель — узкая белая незапертая дверь! Туда, скорее! Уже внутри девочка с блаженным видом сидела на краю ванной на протяжении получаса, опустив ноги в тёплую воду (к счастью, бак заранее был наполнен и разогрет). Сначала Лизавета, еле прикасаясь к ногам, мокрым полотенцем стирала с них кровь — ситуация оказалась хуже, чем предполагала средняя Заболоцкая. Ступни стёрлись жёсткими туфлями да синяков и кровоподтёков, особенно на косточках щиколоток и больших пальцах. Сейчас Лиза знала, что виновата сама, ибо даже не попробовала пройтись в этих башмаках, а лишь один раз надела их в примерочной, но всё же злилась, как всегда, на всех. Раздражение также подогревал факт, что просидеть до конца приёма в ванной комнате не получится, и скоро опять придётся всовывать свои бедные ноги в туфли и идти к родителям и хозяевам, но девочка постоянно отодвигала этот момент — ещё минуту, ещё сорок секунд. «Хватит!» — рассердилась она сама на себя: «Досчитаю до двадцати и точно пойду». Заветное время закончилось, и Елизавета со стоном перенесла ступни на мягкий ковёр, потом поставила их внутрь лодочек. «Чувствую себя русалкой из произведения Андерсена», — про себя хмыкнула Лизавета, переступая с ноги на ногу: «Живу, как в сказке». Кое-как Заболоцкая преодолела расстояние до Красной залы, но внезапно около самых ворот обернулась назад: на том злосчастном повороте никого и ничего уже не было. Пусто и обыденно. А чего она ожидала, что там, как экспонат современного искусства, останется лежать опрокинутый столик с разбросанной едой? Кстати, наверное, хороший получился натюрморт, такой хаотичный. Лихоборовы, кажется, ценители художеств, может, им бы понравилась подобная композиция, зачем же лишать их возможности любоваться видами, не отходя от обожаемого ими космоса? Елизавета последний раз осмотрела место происшествия и тихонько приоткрыла двери, скользнув внутрь. В комнате оказалось достаточно темно, темнее, чем было до Лизиного побега, наверное, из-за закрытого просвета в куполе, взрослые стояли около телескопа и по очереди наклонялись к глазку, охая и ахая. Илья с Сашей сзади на цыпочках заглядывали за спины родителей, словно так можно рассмотреть звёзды. Девочка незаметно присоединилась к ребятам. Похоже, никто и внимания не обратил на её отсутствие. Но не успела она оскорбиться, как мать, в тот момент, когда Ольга в очередной раз начала разглядывать небесные тела, схватила старшую дочь за руку и отвела в сторонку.
— Где ты была? — зашипела Олеся.
— В… туалете, — абсолютно случайно соврала Лиза, от неожиданности.
— Больше получаса?!
«Они всё-таки заметили», — удивилась блондинка и, не сопротивляясь и не злясь более, осторожно приподняла пятку так, чтобы только она выскользнула из туфли, и показала на свою ногу. Мама отследила заданное направление взглядом, и глаза её полезли на лоб.
— Замечательно, — простонала она. — Ты хотя бы раз можешь без происшествий пережить приём?
— Олесенька, у вас всё хорошо? — спросила отвлёкшаяся от созерцания хозяйка.
— Да, всё замечательно, — замялась мать. — Но боюсь, мы очень долго здесь не задержимся — через некоторое время, никуда не торопясь, поедем домой, заранее подготовим девочек к школе, им же выспаться нужно, а не засиживаться до ночи.
Николай недоумённо смотрел то на жену, то на дочь, и ничего не понимал. Ольга Викторовна важно кивнула, как умеют кивать только мамы, и предложила:
— Хорошо, но я попрошу задержаться вас ещё немного. Софья! Сонечка! А, ты здесь? Принеси нам сюда, пожалуйста, десерт.
Только заметив шевеление в тени, той самой, что скрывала часы, Лизавета поняла, что в Красной зале они не одни: у стены притаился субтильный человек, прислуга, девочка, которая, согласно качнув голову в сторону Лихоборовой, взяла пустой столик на колёсиках, также ранее прятавшийся где-то, и покатила его к дверям. Это же… Глаза Лизы расширились, она поперхнулась воздухом. Это же та официантка из коридора! И судя по недоброму взгляду, брошенному мельком, она блондинку тоже узнала.