— Девушка, не хотите купить шёлковые ленты для волос? То, что нужно, для красавицы, — она вздрогнула и осмотрелась — по ту сторону двери соседнего шатра стоял пожилой смуглый крепкий мужчина с тюрбаном на седых, но всё ещё густых волосах. В руках он держал несколько струящихся лент цвета индиго, пурпурного и жемчужного. Глаза у продавца так и сверкали живостью и молодостью, и блондинка не удержалась. Она облокотилась на прилавок и улыбнулась.
— А почём?
— Семьсот родников за штуку, — ответил торговец. Девушка фыркнула — бессовестная цена! — и пересчитала купюры в сумочке. Скрипнула зубами. Не хватает. Не то, чтобы у неё не было дома дорогих головных уборов и вещей для создания причёсок, или она не могла купить желаемое позже, но ей хотелось приобрести эти ленты именно сейчас и именно здесь, самостоятельно.
— А не сделаете ли скидку красивой девушке? — спросила она нагло, протягивая мужчине чуть больше шестисот родников.
— Как мне отказаться? — усмехнулся продавец, взял деньги и положил товар на прилавок. — Выбирайте, душенька.
— А какой цвет мне подойдёт лучше?
— Думаю, этот синий будет очень хорошо сочетаться с молочным оттенком, — он взял ленту, приложил к волосам юной покупательницы, откуда-то достал овальное зеркало и повернул отражающей поверхностью к Заболоцкой. — Что скажете?
— Скажу, что мне нравится, — довольно оценила девушка и забрала товар. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста. Заходите ещё, леди, буду ждать. Думаю, мы в любом случае сможем сторговаться, — красивый старик витиевато махнул рукой на прощание, а Елизавета отправилась дальше, вглубь чУдного рынка, по пути вплетая мягкую невесомую ткань в причёску. По мере отдаления от Волшебной Аллеи улица и шатры с товарами становились всё более экзотическими и странными. Девушка успела пройти мимо сказителя с гуслями, который в окружении ребят её возраста, скрестив ноги, сидел в тени раскидистого дерева и с завываниями о чём-то повествовал. Собравшиеся внимали ему со смесью ужаса и благоговения, одними губами шепча молитвы, иногда кто-то из слушателей вскакивал и, бормоча возмущённо-испуганные речи, убегал на главную ярмарку, однако на его место сразу же собиралась очередь. Лизе с трудом удавалось выглядеть незаинтересованной, она, словно случайно, прогуливаясь и рассматривая прилавки, сделала крюк и, приблизившись на секунду к сказителю, зацепилась за фразу:
— … Мы все достойны жизни!
— Ах! Ах! — раздавалось со всех сторон.
Заболоцкая нахмурилась, отошла обратно на дорогу и погрузилась в думы, случайным образом переставляя ноги и продвигаясь по странному рынку дальше и дальше. «Он имел в виду жизнь или Жизнь? Разница ведь огромная. Потому что если вдруг окажется, что я стала невольным свидетелем провокации…» она споткнулась о камень, больно ударившись ногой в тонких полусапожках, и только это заставило её остановиться и оглядеться. Нет, атмосферность — это, конечно, хорошо, но такое — уже чересчур! «Как будто забрела в трущобы», — с опаской осматривалась Лизавета: «Пора возвращаться к развилке, Санька меня, наверное, уже обыскалась». Блондинка развернулась, и сразу же её взгляд наткнулся на маленький открытый почти полностью стеклянный ларёк с куполом из лёгкой ткани. Девушка как заворожённая подошла к витрине, достала из сумочки округлые очки без оправы и начала читать названия различных товаров. «Мазь для упругости кожи кистей с добавлением зёрен подсолнуха», «Чай с королевских плантаций на территории Китая, дарующий невиданную бодрость», «Масло каштана для увеличения роста волос», «Паста с экстрактом лаванды и бадьяна, освежающая дыхание и отбеливающая зубы», «Шоколад с мятой и мёдом, облегчающий симптомы ангины», «ДухИ с меняющимся на протяжении дня ароматом», «Энергия Земли из источника, бутилированная»… Предыдущие этикетки усыпили бдительность Елизаветы, и девушка в недоумении протёрла глаза, прочла маленькую надпись около последней скляночки ещё раз и лишилась дара речи. Что же здесь происходит, в конце концов? Нет, пора, пора домой! Лакеи уже наверняка разобрались с чемоданами, ей и Саше завтра уже в школу — нужно заранее подготовиться. Блондинка была уверена, что название явно ложное, особенно если учитывать цену: слишком дорого для обычной воды с запахом свежести, но если сравнивать с бесценной Жизнью, то всё становится понятно. И всё же такие шутки и попытки недопустимы даже на королевской ярмарке, тем более на королевской ярмарке! А тот сказитель? Все словно с ума посходили после известия о четвёртом источнике. Заболоцкая торопливо убрала очки в сумочку и скорым шагом, нервно оглядываясь, пошла прочь из этого странного места. Через пять минут девушка уверенно расправила плечи: уже близко, даже пара стражников стояла в нескольких метрах от распутья.
— Вы все, все! Узурпаторы! Ходите здесь, такие безэмоциональные, вежливые, ничего вам не нужно, а как только дело касается чего-то действительно стоящего — сразу глаза кровью наливаются! Готовы зубами грызть, ногти ломать, собаки! — от ужаса и неожиданности блондинка оцепенела. Она, широко распахнув веки, следила глазами, единственным, что ещё подчинялось её сознанию, за худым, сутулым, как будто поломанным мужчиной, со спутанной рыжей бородой и волосами и сущим безумием во взгляде, что вдруг выпрыгнул из кустов прямо перед дворянкой, загораживая ей дорогу, и качался, как тонкая осина на ветру. Человек, до этого не обращавший внимания на блондинку и стоявший к ней полубоком, повернул голову на длинной шее и пробуравил глазами Лизавету.
— Да-а-а-а, вы все! — повторил он бессмысленно. — Жадные и корыстные! Вам всё мало, мало! Вы не только отобрали то, что принадлежит всему народу, вы уничтожили то, что не смогли присвоить! — судя по бессмысленному выражению слепой ярости, сумасшедший не видел до смерти перепуганной девочки, которая от потрясения не могла с ноги на ногу переступить; перед его замыленным взором стоял нагло ухмыляющийся, ранее недосягаемый противник, что теперь был так близко…
— А-а-а-а-а-а!!! — закричал он вдруг, нелепыми, но огромными скачками приближаясь к Елизавете. — Прекратите отбирать у нас Жизнь!
Заболоцкая средняя даже не смогла зажмуриться, а лишь инстинктивно прижала сумочку к груди. Вдруг страшный мужчина с воем упал на землю — это подоспели стражники. Вокруг места происшествия мгновенно собралась толпа, как бы охранники не пытались разогнать чересчур любопытных зевак, а Лиза, стоило ей прийти в себя, поспешила скрыться за спинами подоспевших зрителей. Она увидела, как три здоровенных хранителей спокойствия в бело-зелёной форме скрутили сумасшедшего, вдавливая его голову в брусчатку с такой силой, что блондинке послышался странный хруст. Мужчина рычал и вырывался, и тогда один из стражников перевернул его и начал, не щадя кулаков, с каким-то плохо скрываемым удовольствием, бить задержанного по груди, горлу, лицу, без остановки, для удобства усевшись сверху и придавив коленями слабо дёргающиеся руки. Неестественный скрежет, хлюпанье, и костяшки городового в крови, но не своей, а вместо рта, носа, бездумного взгляда сумасшедшего — одно красное месиво. Елизавета в ужасе закрыла глаза руками и, снова проталкиваясь через толпу, побежала прочь. Кто-то схватил девушку за запястье, и она дёрнулась всем телом, быстро развернувшись.
— Лизавета, совести у тебя нет! — Олеся раскраснелась от волнения и тяжело дышала. — Мы тебя ищем уже больше получаса, ты хотя бы можешь представить, уф, как всех нас испугала? Мы же договорились, что встретимся у развилки, или ты специально нас с отцом и сестрой доводишь до нервного срыва? — заметив, что отчитываемая дочь никак не реагирует на ругательства, а лишь смотрит в пол неестественно расширившимися зрачками, женщина догадалась — что-то неладно, — а затем расслышала несвойственные для ярмарки крики и оскорбления и заглянула за спину девушки.
— Что там происходит? — недовольно спросила она.
— Ничего, — резко откликнулась блондинка, — пойдём домой.
— Домой? Подожди нас, будь любезна. Ты нашлась, всё хорошо, а мы с Санькой ещё хотели кое-что купить.
— Это долго? — серьёзно свела брови Лиза.
— Что? Не знаю, — раздражённо ответила Заболоцкая старшая. — Если так не терпится, можешь идти домой одна.
— А ты дашь мне ключи? Я свои забыла.