***
«Неплохо было бы исследовать этот ход — куда он ведёт, что из себя представляет», — Заболоцкая средняя постепенно замуровывала свиную котлету в картофельный цемент, слушая щебетание Саши. По её мнению, старшая сестра пропустила невероятный бал, и она считала своей обязанностью рассказать Лизе о приёме в подробностях.
— А какие ковры! Ты нигде не увидишь таких ковров. А тюли…
— Насколько я знаю, Тройчановым принадлежит крупнейшее ткацкое предприятие, — еле сдерживая смех, произнёс папа.
— Это не имеет значения. Зато какие платки, салфетки! Ты однозначно должна жалеть, что не поехала!
— Теперь мы квиты, — хмыкнула блондинка.
— Лизавета, прекрати издеваться над едой, — вступилась за несчастную котлету мама. Старшая дочь закатила глаза и демонстративно откусила кусочек и моментально подавилась.
— Так тебе и надо. Нельзя играть с ужином, — хорошо приложив ладонью Лизу по спине, сказал отец. В ответ очередное фырканье.
— А вы завтра случайно никуда не собираетесь, к Лихоборовым, например? — невинно спросила блондинка.
— А ты нас выпроваживаешь? — с подозрением прищурилась Олеся. — Кстати, как поживают учебники? Наверное, от корки до корки зачитаны? Мы тоже хотим отдохнуть, с книгой в кресле посидеть…
— Как будто я вас выгоняю! Любой вопрос воспринимаете в штыки. Я хочу погулять завтра, — поставила ультиматум она. — Недолго.
Родители махнули рукой, показывая, что не запрещают, и девушка победно выпрямилась. Пора покончить с четвертованной котлетой и ложиться спать — завтра сложный день. Утро началось по обычному сценарию — раннее пробуждение, настройка часов, семейный завтрак (отец сварил манную кашу без комочков!) и последующее разделение — Саша пошла читать очередной роман или сочинять письмо школьным подругам, родители заняли залу с главным мехкамином, а Елизавета поняла, что сегодня придётся лучше подготовиться — борьба с крапивой и прогулка под землёй — немного разные вещи. Девушка влезла в узкие тянущиеся брюки, такие же мягкие сапоги почти до колена, рукава водолазки спрятала под Ларисиными перчатками, волосы туго стянула на затылке и натянула шляпу до бровей, глаза защитила очками без диоптрий. Тонкая свеча и огниво в карманах, крепкие ножницы для крапивы под поясом штанов.
— Я немного прогуляюсь! — крикнула, спустившись на первый этаж, девушка, стараясь быстрее выскользнуть на улицу, чтобы никто не заметил её необычного гардероба. Услышав одобрительное мычание со стороны Николая, блондинка выскочила из дома, злорадно обкромсала самые жгущиеся верхушки растения-привратника, поправила очки на носу и спустила ноги в лаз. Там, кажется, холодно — голени словно тонкими иголочками закололо. «А вдруг глубоко?» — внезапная мысль заставила девушку замедлиться и приглядеться: «Хотя, нет, видно дно». А если выбраться без снаряжения не получится? Осторожность никогда не была превалирующим качеством Заболоцкой средней, но инстинкт самосохранения присутствовал. «Пожалуй, это самая безумная моя затея», — собралась вытаскивать ноги из туннеля Лиза. У всего существует предел допустимого — в данном случае самое меньшее, что понадобится юной исследовательнице — верёвка, крюк и надёжный спутник. Разум бы одержал верх над любопытством, если бы не досадная случайность: на веранде послышались чьи-то шаги. Выход был только один: девочка, не медля, зажмурилась, глубоко вдохнула, как перед погружением в воду, и соскользнула вниз.
«Ого», — всплеснула руками Лиза, забыв о грязном пятне на штанах, что пыталась оттереть, и озираясь вокруг: «Никогда бы не подумала, что подземелье выглядит именно так». Спуск оказался не слишком длинным, средним — глубина составляла примерно пару метров. Девушка приземлилась довольно удачно, на ноги, но почувствовав, как разряд боли пробежал от ступней до затылка, упала на колено; конечно, в грязь. Лизавета брезгливо, двумя пальчиками тёрла снятой с правой кисти перчаткой кляксу, лишь сильнее размазывая её, и вдруг поняла, что может стоять в туннеле в полный рост. Она не великан, но всё же и это не гостиная зала; Заболоцкая всегда представляла себе вырытые лазы как длинные, узкие и низкие — пробираться только ползком — извивающиеся ходы, без малейшего источника света, с сыплющимися сверху насекомыми и почвой, а ещё очень жаркие и душные. Всё оказалось абсолютно наоборот: потолки достаточно высокие, чтобы здесь мог пройти один из нанятых охранников, ширина коридора соотносилась с размерами огромного отцовского письменного стола, стены и своды гладкие, ровные, даже блестят, холодно (надо было надеть курточку!) и, самое удивительное, светло. Лизавета сняла очки и напрягла глаза, осматриваясь — да, обратно без посторонней помощи она точно не залезет — стены вертикальные и скользкие, ни травинки, за которую можно было бы ухватиться; более того, тоннель вовсе не казался заброшенным или когда-либо закопанным, он чистый, ни пылинки на зеркальных глиняных стенах (если не считать единственной грязевой лужи, куда умудрилась упасть девушка, впрочем, при её везении это не удивительно). «Какая прелесть!» — воскликнула она, не в силах сдержать эмоции. Повсюду росли, заботливо высаженные чьей-то лёгкой рукой, Ростерийские лилии, эндемики[7], растущие в основном на влажной глине, предпочитающие полную тьму и, важнейшая их особенность, накапливающие любые немногочисленные солнечные лучи и в дальнейшем излучающие их. «Теперь ясно, почему здесь так светло — кто-то явно разместился под землёй с комфортом и всё продумал до мелочей». Досюда долетали обрывки голосов: Олеся о чём-то разговаривала с
охранниками, Лиза попыталась подслушать, но крапива, которая, к счастью, мгновенно скрыла ход за толстыми стеблями, также и заглушала звуки. Судя по материному тону, она была чем-то недовольна (впрочем, это не новость), а глуховатый стражник талантливо делал вид, что не разбирал слов нанимательницы, что раздражало Заболоцкую старшую ещё больше. Пару раз в монологе фигурировало имя юной исследовательницы, и Лиза на всякий случай отошла подальше от входа в туннель. Придётся идти вперёд: вернуться таким же путём не получится, не выдав при этом тайну приятелей, а девушке стало любопытно, куда же ведёт тропинка. Блондинка ненадолго отложила путешествие, достав ножницы и аккуратно выкопав с их помощью маленькую лилию, нарушив стройный ряд цветов; вернувшись в особняк, она посадит растение в кашпо в своей комнате. Елизавета обернула испачканной рукавицей луковицу и пошла прямо, вдоль голубоватых звёздочек и стен, по которым то и дело стекали капельки воды, впитываясь в почву под ногами. Она постоянно оглядывалась, рассматривала всё вокруг, стараясь запомнить мельчайшие подробности; разумеется, она никому доносить не собирается, но хотелось сохранить в памяти каждую особенность этого места. «Невероятно», — восклицала про себя она. «Я одна, здесь, самостоятельно расследую… что-то. Невероятно!» Девушка действительно не могла поверить — а она же готовилась, ждала несколько дней, прокручивала в голове сценарий разоблачения Димки, к сожалению, невозможный и химерный. Но ни разу не размышляла о немыслимости своего плана. Только сейчас сильнейшее удивление накатило на девочку. Дворянка ползает по тёмным тайным туннелям и хочет скрыть это от всех! «А мне казалось, такие приключения случаются лишь с крестьянскими детьми, а наша жизнь гораздо менее насыщенная и увлекательная. Или мне одной повезло? На скуку я точно не жалуюсь, особенно после знакомства с ребятами. Прав был Олежа, весьма подозрительная компания». Лизин восторг, как всегда, быстро угас; путешествие затянулось на час, холодное голубое свечение нежных лилий совсем не грело, и блондинка изголодалась по скудным лучам местного бледного солнца. «Если бы ребята оборудовали бы здесь несколько механических каминов, то я бы назвала подземелье очень уютным», — Заболоцкая средняя засунула руку в карман, нащупала огниво и зажгла фитиль на свече, надеясь, что пальцам станет хотя бы немного теплее. Девочка твёрдо решила, что пока не захочет кушать, возвращаться не станет, поэтому ещё десять минут шла вперёд. Неожиданно дорожка вильнула влево… И после поворота продолжила свой ровный бег. «А чего я ожидала увидеть? Склад продовольствия?» — ехидно поддела саму себя дворянка: «Скорее всего, хитроумные шахтёры таким образом избежали встречи с подземной речушкой». Вдруг Лизавета, не отличавшаяся хорошим глазомером, заметила, что лаз стал расширяться, как будто готовился разделиться надвое. «Замечательно. А ведь Алёнка, хотя и глупая, но верно сказала: как мы все в тартар не провалились? Слой коры маленький, опорные столбы отсутствуют, и вода рядом! Даже жутко». Вскоре, как Лиза и предполагала, она оказалась у распутья. Разделительная стена делила ровно на две половины подземелье, причём левый туннель ничем не отличался от основного лаза — с высоким потолком, Ростерийскими лилиями, но немного уже; а правый полностью воплощал созданный девичьим воображением образ тёмного зловещего лаза размером с кроличью нору и с тысячами копошащихся отвратительных тварей. Заболоцкую передёрнуло.