— Хорошо, что мы воспользовались кибиткой, — опасливо выходя наружу и проверяя землю носком на устойчивость, заметила Олеся. — Машина слишком хрупкая…
Семья свернула к узкой мощёной дорожке, ведущей из стойл к неприметной крепкой двери с горящим ажурным фонариком из древнего чугуна, и Николай несколько раз стукнул тяжёлым кольцом по железному обрамлению замочной скважины, хотя догадывался, что долгожданных постояльцев владельцы гостиной заприметили издали. Створка распахнулась меньше, чем через секунду.
— Ах, Вы уже приехали, — с несвойственным жеманством проворковал высокий крепкий мужчина с курчавой бородой. — Прошу, проходите.
Заболоцкие поздоровались кивком и неспешно переступили порог. Они оказались в тёплом светлом и уютном помещении, обставленном пухлой приземистой мебелью, тоже очень старой, доростерийской, но надёжной. Потолки довольно низкие, а люстры вычурные («Красивые», — оценила Лиза) и внушительных размеров, поэтому пройти до стойки, за которой стояла хозяйка — кузина встречавшего их Анатолия, — не нагибаясь, смогла только блондинка.
— Ирма, давно не виделись, — оживилась мать, приблизившись к приятельнице.
— Целый год, Олеся Павловна, — улыбнулась женщина, смахнув со столешницы невидимую пыль мастерским движением. Девочки не стали вмешиваться в разговор и продолжили изучение приёмной комнаты. «А ведь здесь почти ничего не изменилось».
— Лиза! — девушка подскочила к стойке, откликаясь на зов. — А ведь Тёмка заждался тебя, — и хозяйка хитро мигнула.
— Артём? — чуть взбодрилась блондинка. — Где он?
— На ярмарку утром отправился, за новым сервизом, — рассмеялась Ирма. — Переждёт в хлебопекарной лавке дождь, к вечеру вернётся.
Елизавета учла новые данные и поднялась по лестнице на последний этаж, в свою комнату, дабы переодеться в сухую приличную одежду, набраться сил после дороги и перед встречей с приятелем. Тёма был сыном Анатолия и совершенно случайно повстречался с девушкой в прошлом году, накануне праздника. Он оказался старше блондинки на два года и одобрял если не все, то добрую половину сумасшедших Лизиных идей, которые к тому же помогал воплощать. «Интересно, он сильно изменился за год?» — думала Лиза, падая на свежую постель. К счастью, принудительные садовнические работы стартуют только завтра, так что у средней Заболоцкой имелось предостаточно свободного времени, и девушка, посчитав отдых слишком скучным занятием, встала с кровати и озадачилась: куда же поселят её однокурсников? Блондинка стремительно подошла к окну; с треском расступились ставни, пискнула слюда в раме, в комнату ворвался колючий ветер со снегом. Девушка поёжилась, но оперлась о подоконник и выглянула наружу — в округе не виднелось ни единого муниципального здания, где могли разместиться школьники. На самом деле, никаких построек, кроме дорогих гостиниц в этом районе не наблюдалось. Значит, ребята будут жить далеко отсюда. «Жаль», — с досадой хлопнула створками Лизавета и сверилась с наручным циферблатом. До ужина оставалось целых два часа, коих абсолютно не на что потратить. Блондинка обежала глазами маленькую спаленку, явно не предназначенную для развлечений, и вышла за дверь — патрулировать этажи и коридоры в ожидании вечера. На улице стремительно вечерело, тучи превратились в перистые облака, ливень поутих. Хозяева и постояльцы сидели за обеденным столом, поедая блинчики со сгущённым молоком, когда входная дверь отворилась и на пороге объявился Артём, держащий в руках однотонную прямоугольную коробку, очевидно, с покупкой.
— Тёмка! — обрадовалась Ирма. — Поставь же посуду на пол, присоединяйся, — и активно замахала ему руками. — У нас гости, — она таинственно поиграла бровями. Лиза, как будто случайно, выпрямилась, поэлегантнее перехватила вилку и нож.
— Здравствуйте, — сухо склонил голову парень. — Папа, — мальчишка посмотрел в сторону отца, — я, пожалуй, пойду в свою комнату, отдохну. Не голоден, — и взбежал вверх по лестнице. Блондинка проводила его изумлёнными глазами. Как невежливо. Девушка с подпорченным настроением вернулась к трапезе. Неужели за один год так портятся характеры? «На кого-то он стал похож… Такой же уставший».
— Осечка? — едва сдерживая смех, толкнула сестру локтем Саша.
— Не злорадствуй, — легонько наступила той на ногу Лизавета. — Было бы во что стрелять.
***
Следующий день прошёл весьма приятно. Погода смилостивилась над бедными учениками, и ребята высаживали подросшие деревца, греясь под слабыми ласковыми лучами. Заболоцкие с лёгкостью отыскали Соню и Мишу, поэтому теперь школьники вчетвером имитировали бурную трудолюбие, на деле же подростки рассказывали сёстрам о путешествии в телеги и казусах, случавшихся на пути.
— …И вдруг из кармана у уже тёпленькой Алёны выпадает флакончик! Она запротестовала, якобы, в бутылочке духи, но к ней подскочил Олежа! — Лиза с Сашей слушали, затаив дыхание. — Какой же крик поднялся! Он начал звать Ирину Васильевну, стекло в его руках лопнуло, «Зелье Жизни»[11] брызнуло на костюм, прибежала куратор…
— Представляю, как вы веселились, — прыснула блондинка.
— Да, насмеялись, но юмор был исключительно плебейский, ведь, разумеется, ни одна особа хотя бы немного знатных кровей не соизволила составить нам компанию, — спокойно сказал юноша.
— Я же попросила прощения! — возмутилась Елизавета.
— Я тебя не обвиняю, — притворно вздохнул Михаил. Лиза незаметно повела глазами в сторону в очередной раз за день, а Софья несильно, но ощутимо ущипнула её.
— Ай! — пострадавшая выронила лейку. — За что?
— У тебя паранойя! — в свою очередь рассердилась рыжая девочка. — Который раз ты уже оглядываешься, десятый? Никого нет за твоей спиной, сядь прямо, уймись.
Дворянка тихо огрызнулась, но просьбу выполнила.
— Какие у учителей планы на нас? — спросила Саня у подруги, не обращая внимания на перепалку.
— Завтрашний день свободен. Меня снова вызвали Лихоборовы…
— А меня мать отправила на базар, торговать горшками и прочим, на протяжении целой недели, — отозвался Плясунов.
— Кажется, я поняла, куда пойду завтра, — потёрла ладони в предвкушении блондинка.
— А как же ты успеешь на праздник? — повернулась к Михаилу Сонечка.
— Разумеется, никак. Наша лавка важнее, а посмотреть на парад я успею в следующие годы.
Девочки сочувствующе вздохнули, Лиза ободряюще хлопнула товарища по спине.
— Маленькие лодыри! — ахнул преподаватель изящных искусств, материализовавшийся за спинами подростков. — Языками чешут, пока остальные работают!
Ребята синхронно схватили лопатки и с удвоенным энтузиазмом приступили к заданию.
***
Холодно. Лизавета, подавляя зевоту, мелкими шажками продвигалась по мощёной извилистой тропке, покручивая черенок у едва надкусанного яблока — пропал аппетит. Налетел новый порыв ветра, вынудивший девушку закутаться в шаль и съёжиться. Заболоцкая, как и обещала, шла на местный базар; шла без желания, вынужденно, из принципа. Сегодня у дворянки было плохое настроение, вялое и раздражённое, и ситуация усугублялась от того, что блондинка не могла найти ему причины. Саша тоже встала не с той ноги: не съела ни крошки на завтрак, а после заперлась в комнате. Впереди показались игриво подмигивающие огоньки праздника, разноцветные шатры, торговцы и ресторанчики. Лиза нехотя ускорилась. Дорожка под ватными ногами плавно переросла в мостовую. Гостья осмотрелась: та же самая ярмарка, которую устраивали в честь появления нового источника, только расположение товаров немного поменялось. Девушка сильнее завернулась в шерстяную колющуюся ткань и степенно направилась вглубь улицы. Чувство дежавю укрепил акробат, шагающий на ходулях между восхищёнными посетителями. Елизавета не ответила на приветствие клоуна, обойдя его по максимально возможному радиусу, и начала выискивать скромную палаточку с глиняными горшками. Через полчаса, так и не найдя однокурсника, блондинка увидела странно бликующую лавочку. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что стены её скрыты под зеркалами всевозможных размеров, форм и стоимости. Одна из серебристых поверхностей с готовностью отобразила хмурое лицо со следами явного недосыпа. Всю ночь девушка мучилась от кошмаров и задремала лишь под утро. Противоестественная паника и предчувствие не давали покоя, возможно, после того злосчастного случая в школе даже развилась мания преследования.
— Что-то приглянулось? — выплыла из-за ширмы женщина в балахоне.