До чего же они слепые…
Поправляя и поддерживая людей едва ли не на каждом шагу, Селеста упрямо пробиралась задворками. Превратившийся в помойку город знающему существу давал много возможностей пройти незамеченным, но он же и мешал, перекрывал дорогу. В одном месте рухнуло здание, перегородив узкую улочку, хотя еще пару ночей назад оно выглядело крепким. Упырица легко проскользнула бы по камням и шатающимся доскам, сейчас пришлось оставлять спутников и искать обход. Подобные задержки нервировали и заставляли все чаще прислушиваться к собственным ощущениям, глаза привычно высматривали возможные убежища. Пока что в сон не клонило, признаков надвигающегося рассвета тоже не чувствовалось, но если они и дальше будут так плестись, то… То что? Вариантов много, и все они довольно неприятные. Изначально предполагалось, что ночью отряд проникнет в порт, днем люди отоспятся, получат товар, и с наступлением темноты Селеста выведет их обратно. Такой план позволял ей худо-бедно сдерживать жаждущего крови демона и не наброситься на спутников, особенно если удастся поймать крысу или бродячую собаку. Теперь, возможно, придется охотиться всерьез.
Взвесив «за» и «против», проводница покорилась судьбе. Ничего не поделаешь, следует рискнуть и спускаться под землю. Этот участок пути неудобен с точки зрения безопасности, в конце дорога проходит по длинному и узкому коридору, как в трубе. Метров тридцать вся группа будет как на ладони, одним арбалетным болтом стрелок сможет пронзить сразу двоих, а то и троих людей. Там как раз есть удобная широкая площадка, огороженная решеткой. Ладно, авось пронесет.
Вид ржавого люка энтузиазма не вызвал. К запрету на огонь бандиты отнеслись с пониманием, но лезть под землю без света было слишком опасно. В таких дырах, как эта, часто селились мутанты, дикие звери, просто сумасшедшие отшельники, готовые пустить кровь нарушившим покой их убежища сородичам. Порядок навел Рихард, треснув по морде самого говорливого:
— Заткнись, дерьмо. Проводница здесь уже бывала, ясно тебе?! Нет там никого, понял?
— Кое-что есть — сочла нужным уточнить Селеста. Пусть узнают заранее, не так испугаются, когда увидят. — Там при входе ловец-трава шевелится, с широкими листьями. Не обращайте на нее внимания, она маленькая и на людей не нападает. В крайнем случае, дерните ногой посильнее, трава сама отцепится.
Здоровенные лбы продолжали переминаться с ноги на ногу, поэтому первой спустилась вниз проводница. В принципе, со времен неолита в незнакомую пещеру первой запускали именно женщину, и в данном случае можно усмотреть своеобразную преемственность поколений. С древних времен мало что изменилось, во всяком случае, в плане практической этики.
Предупреждение, чего и следовало ожидать, не помогло. Первый же носильщик, спустившийся по скрипящей ржавой лесенке, почувствовал мягкое прикосновение к ноге и жутко испугался. Заорав, он начал дергать ногами, судорожно пытаясь стряхнуть обвившуюся лозу, одновременно вцепившись руками в перекладину и мешая встревоженным помощникам. Крик гулко разносился по подземным катакомбам, что творилось наверху, Селеста даже представить себе боялась. Подскочив к обезумевшему носильщику, она коротко и точно ударила его в основание шеи. Ор захлебнулся. Наступила тишина, прерываемая только хриплым дыханием людей и доносящимся сверху тревожным шепотом:
— Мясо? Мясо, ты как?
— Ему следовало бы дать другую кличку — ядовито сказала девушка. — Безмозглый, или Идиот подошли бы лучше. Рихард, посвети.
— Так стража…
— Нас уже услышали. Сейчас побежим, только разберемся с этим… телом.
Главарь спрыгнул вниз, показывая пример. В свете небольшого огонька стало видно, как трава медленно оплетает неподвижно лежащего носильщика. Пока остальные люди осторожно спускались, Селеста перерезала наиболее толстые стебли, после чего легко выдрала добычу из объятий хищного растения. Ловец-трава, по словам Медеи, появилась давно, чуть ли не в седые времена основания Талеи. Какой-то маг-экспериментатор придумал. Она успешно охотилась на мелких животных и насекомых, служила прекрасным средством охраны дома от грызунов, почти не представляя опасности для людей. За исключением тех случаев, когда человек был мертвецки пьян или тяжело ранен, а травы выросло очень много. Катастрофа, разрушившая прежний мир, траве пошла только на пользу. Теперь за ее ростом никто не следил, отчего она размножалась привольно, иногда превращаясь в настоящие заросли. Поэтому испуг мужчины в чем-то оправдан, понять его можно.
Хотя, как говорится, «понять — не значит простить». Если Рихард прибьет на месте струсившего бойца, выйдет прав. Ублюдок подверг опасности весь отряд. Предоставив главарю разбираться с приведенным в чувство бандитом, Селеста выскочила на поверхность и замерла, чутко прислушиваясь. Кажется, вблизи никого нет. Хорошая новость, она-то думала, все окрестные патрули уже спешат посмотреть, кто кричал. Повезло. Глубокий колодец, в недрах которого происходило действие, заглушил большую часть звука, а оставшуюся направил в небо или погасил в извилистых лабиринтах канализации. Впрочем, даже острый слух упыря не сможет уловить тихие шаги опытного следопыта или просто слишком далекое постукивание амуниции бегущих солдат. Остается надеяться, что их действительно никто не услышал, да постараться быстрее пройти опасный участок дороги. Как она и планировала ранее.
Благо, теперь и людишек подгонять не придется.
Тем временем Рихард всласть почесал кулаки о морду провинившегося (тот, что характерно, закрываться от ударов не осмеливался) и успокоился достаточно, чтобы озаботиться дальнейшими планами. Ему чутье тоже советовало бежать.
— Селеста, что там? — впервые назвал он проводницу по имени.
Восставшая легко спрыгнула вниз, мельком оглядела побитого носильщика и порадовалась, что ее лицо закрыто маской. Запах крови в тесном пространстве будил инстинкты, несмотря на недавнюю успешную охоту, хотелось выпить еще. И еще. Вцепиться в глотку, чтобы жадно глотать пряную солоноватую жидкость, мелко подрагивая от наслаждения. Клыки сами собой обнажились в полубезумном оскале, упырице пришлось наклонить голову, не позволяя разглядеть красноватый отблеск в глубине зрачков. Она сделала несколько шагов в глубь коридора и остановилась там. Подальше от источника запаха.
В каком-то смысле, это было достижением. Случись такая ситуация сразу после обращения, она наверняка выдала бы себя.
— Нужно уходить, и как можно скорее. Запалите факел, он не помешает — проводница отступила глубже в темноту. — Поторопитесь. У нас мало времени.
— Быстрее, сучьи дети! — зарычал на подчиненных Рихард. — Слышали, уходим!
Пропитанный горючей жидкостью кусок ветоши давал достаточно света, но люди все равно спотыкались и падали. Пусть никто не жаловался, заданный Селестой темп оказался слишком суров, долго поддерживать его не удалось. Девушка сознательно бежала чуть впереди, желая первой оказаться у опасного участка дороги и как следует рассмотреть возможное место засады. Пока Рихард и носильщики станут отдыхать, она тихонько пройдет вглубь коридора, скрытая тенями, заодно избежит ненужного внимания со стороны ведомых. Все-таки разница между сиплым, загнанным дыханием смертных, и ровной поступью проводницы обязательно вызовет недоумение. Сейчас бандиты промолчат, напуганные гневом главаря, но позже шепотки появятся. Совершенно ненужные шепотки.
Заблудиться она не боялась. Во-первых, этот участок канализации отличался весьма специфической планировкой, легко позволявшей ориентироваться, во-вторых, просевший грунт перекрыл большую часть переходов. И, кстати сказать, опасности попасть под новый обвал никто не отменял, усиливая тем самым желание Селесты поскорее выбраться из-под земли. Кое-где она оставила значки, облегчавшие путь и служившие дополнительными подсказками, поэтому уверенно вела людей вперед.