Слухи об упырях ходят, но именно, что слухи. Среди знакомых Тарраша ни один не встречал не-мертвого с позапрошлой зимы. Трупов с вырванным горлом тоже не находили, значит, не солгала Селеста, старается лишнюю кровь на себя не брать. Как там она сказала, «охотится»? Видали мы таких охотников. Мастер почесал шрам на ключице и криво улыбнулся, упырей он не боялся.
Тарраш решил — в следующий раз девушек он впустит. Поговорить, действительно, есть о чем.
Рихард любовно погладил значок полусотника на рукаве. Не зря, ой не зря он делал подарки штабным офицерам! Других вожаков, согласившихся перейти на службу герцогу, приняли в лучшем случае десятниками, причем у многих часть людей перевели под чужое командование. Исключением стал Черный Маш, которого сразу назначили сотником и «ответственным за связи с вольными формированиями». Попросту говоря, бандитов, не вписавшихся в расширившуюся структуру стражи, намеревались использовать в качестве разведчиков, фуражиров, временных охранников для пленных. В любой армии найдется грязная работа, которую требуется выполнять, поручать же обычным частям не стоит. Маш будет присматривать за всей этой вольницей, станет служить посредником между самыми дикими отрядами и офицерской верхушкой.
Богатая должность.
«Ладно, и меня удача накроет покрывалом» — подумал бывший главарь. — «Звание дали, на довольствие отряд поставили, кусок земли под поместье обещают подобрать хороший. Надо бы подсластить, чтобы не забыли. Скажем, виконт Со картины собирает. Есть у меня одна, ее и поднесем».
Границы принадлежащей правительству территории незаметно раздвинулись в последнее время, поэтому контрабандой Рихард занимался без помощи упыриц. Зачем к ним обращаться, если большая часть постов передвинулась в предместья, туда же переехала треть стражи. Оставшиеся службу несли по инерции, абсолютно все ожидали скорого начала Великой Охоты. Жители Гнойника тоже предчувствовали изменения в своей судьбе и поэтому попрятались, стараясь не попадаться на глаза. Выходили они из убежищ редко, только чтобы обменять часть найденного на еду, некоторые пытались прижиться в окружающих город деревнях. Их положение мало отличалось от рабского.
Словом, у Рихарда появилась масса поводов для радости и всего один для огорчения. Командир сотни и непосредственный начальник презирал попавших к нему в подчинение бывших бандитов и не стеснялся своего отношения выражать. Особое раздражение у него вызывали дворяне, в силу обстоятельств вынужденные слегка отклоняться от жесткого кодекса чести. Откуда его герцог выкопал, Рихард не знал, подобные живые реликты прошлых эпох встречались редко. Вожак не намеревался терпеть насмешки человека, целый год трусливо просидевшего за высокими стенами дворцовой цитадели, о чем и сообщил в максимально изысканной форме. Вражда приняла открытую форму, состояться поединку мешала только дисциплина. Оставалось терпеть, сносить придирки и поджидать удобного момента, чтобы избавиться от заносчивого ублюдка раз и навсегда. Врагов у сотника набралось достаточно, поэтому долго ждать не придется.
О не-мертвых знакомых и старом разговоре насчет заброшенного монастыря полусотник помнил. Его давно интересовало, что скрывалось в старом святилище, почему Селеста настойчиво пыталась узнать о состоянии храма. Возможно, она говорит правду, и там действительно обитают опасные твари той же породы. Но Рихард был готов дать руку на отсечение, что есть еще какая-то причина для расспросов упырицы. Хорошо бы пошарить по подвалам, посмотреть, какие вещички припрятали нынешние хозяева для своих нужд. Днем ведь упыри спят, угрозы никакой.
Вожак поставил в памяти зарубку, пообещав при первой оказии навестить монастырь.
Селеста всей кожей ощущала бросаемые Медеей взгляды, и сама желала навестить Хастина этой ночью, но, стиснув зубы, занялась текущими делами. Она предпочитала сначала переложить синицу из рук в клетку, а потом уже пытаться ловить журавля. Оборудование надо перетащить, помочь Сташу организовать лабораторию, навестить Ласкаша и вытянуть из него имена людей, чье бедственное положение заставит их согласиться работать трактирщиком в организуемом заведении. Именно вытянуть, паренек информацию выдавал охотно, только бессистемно.
«Парадное лицо» кабака Селеста намеревалась искать среди бедняков. Ей требовался мужчина средних лет, в меру деятельный, грубый, жестокий, отчаявшийся. Обязательно с семьей, чтобы иметь дополнительный рычаг воздействия. В трущобы попадал разный народ, наверняка найдутся подходящие кандидатуры. Люди продолжали пробиваться правдами и неправдами в Талею, хотя основной поток беженцев давно схлынул, среди них встречались очень любопытные личности. Большая часть оседала среди низших слоев городского общества, со временем превращаясь в «государственных крепостных», однако наиболее активные имели возможность стать кем-то повыше. Ремесленники, бывшие рыбаки устраивались неплохо, крестьяне и агрономы тоже могли занять достойное место. Селеста надеялась найти кого-то не слишком шустрого и хитрого, ей был нужен надежный и верный исполнитель.
Психи-морваниты по понятным причинам отпадали.
— Может, среди лишенцев посмотреть? — неуверенно предложила Медея.
— Все лишенцы в деревнях, крепят сельское хозяйство страны — мрачно пошутила Селеста. — Еще возиться, выкупать их. Нет, нужен простой человек. Сташ!
— Да, темная госпожа — подбежал и склонился в поклоне алхимик.
— Что происходит с людьми, только-только пришедшими в Талею? Вот они подошли к патрулю, порадовались, слегка отдохнули… Какова их дальнейшая судьба?
— В основном они соглашаются принять полное подданство и становятся слугами герцога — охотно ответил морванит. — Считается, что бывшие подданные герцогства Талейского продолжают служить Диниру, присягу верности ведь не отменяли. Тех, кто отказывается, отправляют в деревни. Оставшихся в городе распределяют по общинам; если человек владеет полезными умениями, его направляют к артельным мастерам.
— Меня интересуют обычные люди. Есть ли какое-то место, нечто вроде фильтра, где они ждут решения властей?
— Нет, госпожа — немного подумав, покачал головой Сташ. — Система отлажена, предписания выдаются очень быстро.
— Жаль. Похоже, времени уйдет больше, чем я рассчитывала. Когда будет готова первая партия товара?
— С помощью Хозяина, не пройдет и четырех дней, как процесс брожения завершится — заулыбался алхимик. — Если госпожа позволит, я осмелюсь предложить некоторые добавки, делающие последствия приема продукта более тяжелыми для человеческого организма. Отказаться от наркотика будет труднее…
— Не сейчас, Сташ. Сначала продадим первую партию, потом станем экспериментировать. Но я ценю твое рвение, ты верно служишь нашему господину.
— Хвала Морвану!
— Хвала.
Без подобных диалогов не обходилась ни одна беседа с морванитами. Фанатиков постоянно требовалось хвалить и контролировать, чтобы они не дай бог чего не натворили с бешеным энтузиазмом.
— Я схожу, поговорю с жителями в бедняцких кварталах — поднялась Медея. Она чаще общалась с информаторами и могла быстрее узнать нужное имя.
— Да, начинай. Можешь не торопиться, лучше потратить время и выбрать исполнителя понадежнее. Нам еще деньги на обустройство искать.
Звучит форменным идиотизмом, но денег опять не хватало. Кончились. Последние гроши ушли в оплату за купленное оборудование для перегонки наркоты. Селеста рассчитывала использовать вырученные средства на постройку и обустройство кабака, но, во-первых, может не хватить, во-вторых, жить на что-то надо. Покупать одежду, до которой Медея была большой любительницей, платить информаторам, поддерживать морванитов. Сектанты тоже хотели денег, их преданность должна подкрепляться дарами.
Сама судьба вынуждает идти на поклон к Факасию за новым заказом. Упырица слегка прищурилась, больше ничем не проявив недовольства. Она считала Святейшего последним человеком, которому стоит знать о ее проблемах. Он как акула: почуяв запах крови, стремится растерзать ослабленную добычу.