Венецианец прогуливался по тоннелю. Заметив бегущего рядом с Кариной Пахака, старик усмехнулся в усы и шагнул навстречу. В глазах — ни грамма испуга, скорее, интерес.
— Я — Карина Ангурян. Смотрительница. Новая смотрительница.
— Хорошо. Рад знакомству, маленькая синьорита. Иосафато Барбаро.
И ни вопроса — почему она, а не Роберт. Ни удивления, ни недоумения. Словно он все знал заранее. А может быть, и вправду знал? И если так, то был ли смысл лгать, что все в порядке? Что за последний год было десять проникновений, не обошлось без жертв, но тайна Лабиринта-на-Дону все еще остается тайной.
Лгать смысла не было, но Карина все же солгала. Точнее, скомкала правду, переведя разговор на утерянную черепаху. Удивительно, но мэтр не выглядел недовольным. Он покосился в сторону свернувшегося в клубок возле Карининых ног Пахака и пожал плечами, мол, если демон послушен, то и черепаха ни к чему. Карина хотела спросить, а как же потом... после нее? Тот Ангурян, что придет следом, — как он справится без предмета? Но дед предупредил, чтобы она не задавала хозяину вопросов. У смотрителя лабиринта есть право лишь на один вопрос или просьбу, и этим правом следует воспользоваться вовремя и верно.
— До встречи, маленькая синьорита...
— До свидания, мэтр Барбаро.
Воздушный поцелуй. Венецианец развернулся, и стена, словно послушная его мысленному приказу, ушла под землю. Это был миг, когда Карина еще могла окликнуть Барбаро и признаться, что полчаса назад она отпустила из лабиринта чужака. Не просто чужака — врага, сына врага и внука врага. Но девушка смотрела на крепкую стариковскую спину и молчала.
Потом Карина бродила по лабиринту около часа, пытаясь привести мысли в порядок. Демон весело трусил рядом.
— Что будет? Что теперь будет, Пахак? Что с нами всеми станет? Он же... Макар же все видел. Тебя видел! Меня! И черепаха у него? Что делать? Ну... А если он растрезвонит? Если расскажет своим?
— Хихи.
— Не смешно!
«Все расскажешь, сначала успокойся», — шепнул дед. И даже не щелкнул внучку по носу.
Дедулечка миленький! Знал бы ты, как хочется прижаться к тебе и все-все рассказать! Но как? Как? Как признаться, что твоя Королева Червей, твой лучик-лусик только что взяла и предала всю твою жизнь? Весь твой и свой род?
Прозвенела ранней побудкой «Нокия». Карина нажала на отбой, плюхнулась в кресло и воткнула наушники. Загудели басы — тягучая, пробирающая до костей музыка снова напомнила о случившемся. Закрыв глаза, Карина пыталась хотя бы на секунду перестать думать, но перед ней стояло изумленное, испуганное лицо Макара, а в голове звучал его вопрос «Кто ты вообще такая?».
Я? Я — предательница! Я могла бы стать смотрителем ростовского лабиринта, но стала...
— Надо поговорить.
Ей показалось, что она наконец-то заснула и видит кошмар. И лучше, если бы это действительно был сон.
— Макар? Ты?
— Он самый. С этим разобрались. А вот кто ты такая?
Шорох ловко перенес тело через подоконник и остался стоять на месте, уставившись на Карину холодным взглядом. Он выглядел взъерошенным, злым и все же невероятно красивым, может быть, даже красивее, чем прежде. Эта странная и страшная ночь словно добавила ему мужества. В волосах запуталась и поблескивала паутина. Царапина на щеке перестала кровоточить, но от нее к уху шли подсохшие бордовые полосы — видимо, когда Макар стирал кровь рукой. Темные брови сдвинулись к переносице, а глаза... глаза были уставшие, грустные и... разноцветные.
— У тебя от черепахи радужка цвет поменяла. Так всегда от предмета. Видел?
— Кто ты такая? — упрямо повторил вопрос Макар.
— А ты еще не догадался?
— Ну то, что ты Ангурян, я догадался. Адрес, как видишь, нашел...
— Тогда что тебе еще нужно?
— Все остальное.
Карина поднялась, обогнула круглый стол и оказалась прямо перед ним. Пожалела, что стоит босиком — ведь даже задрав подбородок, она смотрелась рядом с ним дюймовочкой. А именно сейчас ей было важно, чтобы Шорохов раз и навсегда въехал — она его не боится.
— Про адрес ты соврала, про телефон тоже... Про имя?
— Меня Карина зовут.
— Карина, значит...
— Я не врала, просто... — Голос дрогнул, она опустила взгляд и уставилась Макару куда-то в шею.
— Что? Без песика ты уже не такая смелая, а? Карина Ангурян?
— Это не песик, идиот! Это демон! И если бы не я, ты бы тут не выеживался. Тебя бы сейчас со стен соскребали! — Обида за Пахака и то, что Макар не понимает и вряд ли поймет, что она для него сделала, заставила ее вздернуть подбородок и уставиться прямо в глаза Макара.