Евгения Марковна с помощью ухвата извлекла из огромной русской печи несколько покрытых сажей чугунков.
— Так, тут у меня шти с мясом. Будете?
— Спрашиваешь, тёть Жень! Конечно будем!
— Мамедушка, ты за гостя не отвечай. Георгий, что скажете?
— Конечно буду, Евгения Марковна!
— Ну, а после штей, картошечка жареная с грибочками солёными.
— Эх, под такую закуску, да ещё б… — Мамед выразительно посмотрел на тётю.
Та правильно истолковала его взгляд и достала с полки бутылку водки.
— Ну что, Жора — давай, за знакомство? — подмигнул Мамед. — И тётя Женя от стопочки не откажется. Так ведь?
— За хорошую компанию — не откажусь!
Мне пить откровенно не хотелось, но я не стал обижать хозяев отказом.
Мамед разлил водку по стопкам, хотел произнести тост, но я его опередил:
— За хозяйку дома! За вас, Евгения Марковна!
— Ой, ну что вы… — засмущалась женщина.
— Мужчины пьют стоя! — заявил я.
Мы чокнулись, я лишь слегка пригубил и отставил стопку в сторону.
Мамед выпил до дна, крякнул и довольно протёр усы.
— Хорошо, но мало! Повторим?
— Завтра с утра на службу, — напомнил я.
— Ладно! Тогда как-нибудь потом, — согласился он.
— Говорят, какого-то милицейского сегодня не то застрелили, не то порезали, — вдруг произнесла Евгения Марковна.
— Это где так говорят? — напрягся Мамед.
— Известно где — на базаре. Я пока мясо покупала, всякого наслушалась.
— В кои веки не соврали. Да, сегодня погиб наш товарищ — Веня Дохин. Ты его не знаешь…
— Ну, насчёт того — товарищ он или не товарищ, это ещё надо определиться, — заметил я.
— Ну да, — грустно склонил голову Мамед. — Очень странная история. Только не спрашивай, тётя Женя — всё равно не имею права рассказать, что и как, пока следствие не закончится.
— А я что — я ничего! Просто слухи по городу ходят, — повела плечами женщина.
После плотного ужина Мамед засобирался.
— Ты куда, племяш, на ночь глядя? Вон, темень какая за окном! — всполошилась Евгения Марковна. — Заночуй у меня, место чай найдётся…
— Я б с удовольствием, только меня сегодня ждут. Я обещал, — лукаво усмехнулся Мамед.
— Знаю я, кто тебя ждёт! Опять какой-нибудь девке башку дуришь!
Мамед усмехнулся, но развивать эту тему не стал.
Поцеловал перед выходом тётю и пожал мою руку на прощание.
— Давай, Жора! До завтра! Я часиков в восемь сюда заскочу.
— Ты смотри — не проспи!
— Как я могу проспать, если вообще спать ночью не собираюсь! — засмеялся сыщик.
Дверь за ним захлопнулась.
— Вы-то, наверное, женаты, Георгий? — посмотрела на меня женщина.
Я показал обручальное кольцо.
— Недавно поженился.
— А супруга где? В Ростове ждёт?
— В Москве.
— В Москве? — удивилась она. — А чего ж так?
— Так получилось, Евгения Марковна. Ведь не навсегда в Ростове, в командировке на время.
— Скучаешь, небось, по лебёдушке?
— Скучаю, — признался я.
— Это хорошо. Тем встреча слаще будет. Я вам в пологе постелила: бельё у меня всё чистое…
— Большое спасибо, Евгения Марковна. Может, я могу чем-то помочь?
— А зачем мне помогать-то? — удивилась она. — Я ить ещё не старуха, сама справляюсь. А на что сил не хватит, так Мамедушка придёт и сделает. Он хоть и на вид турок турком, душа у него всё равно наша, русская!
— Это я уже понял, — подтвердил я.
Ещё немного поговорив с женщиной о всяких житейских пустяках, я разделся до исподнего, отодвинул занавеску полога и лёг на мягкую перину кровати. Сон сморил меня практически сразу.
Как это обычно бывает, когда я страшно устал, ночь прошла без грёз и сновидений. Разбудили меня отзвуки разговора.
По мужскому незнакомому голосу, я понял, что в доме, кроме Евгении Марковны, есть ещё кто-то другой.
— Сами видите, товар — первый сорт! — бубнил незнакомец. — И прошу недорого.
— А масло точно свежее?
— Обижаешь, хозяйка! Ты принюхайся — я ж сразу тебе сказал: всё свежее, только-только с маслобойни.
— Уж больно много его… С пуд поди, не меньше…
— Так себе почитай оптом возьмёшь, с другими поделишься! — в голосе мужчины сквозило веселье. — Бери, не прогадаешь.
— Всё равно, много для меня будет…
— Эх, что ж ты со мной, мать, делаешь! Давай я тебе ещё чуток скину — только всё, я в убыток торговать не могу. Уж пойми меня правильно.
Сначала я проигнорировал этот разговор, а потом вспомнил, что слышал от Овчинникова про парочку из молодого и старого, которые втюхивали доверчивым гражданам булыжники вместо сливочного масла и воду, вместо растительного.