Пока Сучков почмокивал во сне губами, мы тщательным образом проверили весь дом. Заглянули даже в сарай, где в подполе ждало первое открытие.
– Это чьё? – спросил у хозяйки Пётр, демонстрируя потёртый саквояж, внутри которого оказались золотые и серебряные украшения: цепочки, колечки, серьги и несколько дорогих часов.
– Н-не м-моё, – от испуга женщина начала заикаться. – Я в этот сарай проклятущий сто лет уже не лазала. Его наверное, – метнула она взгляд в сторону дрыхнувшего жильца.
Второй находкой стали пистолет и две обоймы с патронами во внутреннем кармане пальто Сучкова.
– Наш клиент, – довольно произнёс Пётр и бесцеремонно толкнул официанта. – Подъём, мужчина! Хватит спать!
– Пошёл на..! – вяло протянул Сучков и повернулся на бок.
– Вот нахал! Сотрудников уголовного розыска по матери посылает! – восхитился Пётр и рывком стащил официанта на пол.
Теперь тот проснулся и обвёл нас удивлённым взором.
– Вы кто такие?
– А что – не узнаёшь? – Пётр опустился на его койку. – Кореша твои лепшие, вчера познакомились.
– Мы что – вместе пили? – Сучков поискал взглядом бутылку и, не найдя, попросил:
– Мужики, пивка на опохмел не найдётся?
– Всё найдётся, но только потом. Сначала дела, – Пётр поставил себе на колени саквояж. – Как барахлишко делить будем?
– Не твоё, не замай! – кинулся к портфельчику Сучков, но, получив по рукам, вяло осел на пол.
– Не моё, говоришь, – хмыкнул Пётр. – А чьё тогда?
– Тебе то что?! Ну моё! – с вызовом ответил Сучков.
– Прекрасно, так и запишем: гражданин Сучков признался в том, что найденные во время обыска вещи принадлежат ему, – засмеялся напарник. – И пистолетик приобщим. Он ведь тоже твой?
– Мой, – важно кивнул официант, до конца не понимая происходящее.
– Раз так – собирайся. С нами поедешь.
– Это куда ещё?
– В уголовный розыск. Там тебе, красивому, самое место.
Сучков сразу протрезвел, стал серьёзным.
– Слышь, начальник, а может того – договоримся? Вы забирайте себе цацки, а я исчезаю из города навсегда… Ну как?
– Да ни как, – сказал как отрезал Пётр. – А будешь ещё раз такое предлагать, пристрелим тебя как собаку и весь сказ. Собирайся.
Упаковав Сучкова, мы поехали назад в угро. Всю дорогу он сидел молча, не подымая глаз, а потом неожиданно заснул.
– Кажись, сегодня допрашивать его уже не придётся, – вздохнул Паша.
– Посадим в холодную, до утра протрезвеет, – сказал Пётр. – А цацки покажем мадам Филькенштейн. Глядишь, опознает…
– Сдаётся мне – не он это был. Во всяком случае, деньги из сейфа редакции точно брал не он, – произнёс я.
– Такие же мысли, – признался Пётр. – Тем более денег мы при обыске не нашли, только барахлишко. Но проверить нужно.
– Святое дело! – согласился я.
Сдав Сучкова в арестантскую (он так и не проснулся, пришлось его тащить вдвоём, взяв под руки), пошли докладываться Художникову.
Выслушав нас, он благосклонно кивнул:
– Хорошо поработали. Даже если в этих преступлениях он не замешан, всё равно рыльце у него в пушку. Надо бы отправить запросы в другие города, тем более и особая примета имеется – татуировка.
– Сделаем, – ответил Пётр. – Сегодня же этим займусь.
– Правильно, нечего время тянуть. Да, я сегодня в больнице был – Лёва всем передаёт привет. Я велел к палате приставить часового, а то – не ровён час, снова бандиты нагрянут.
В коридоре послышался какой-то топот и странный шум, Художников поморщился:
– Товарищ Быстров, посмотрите, пожалуйста, что там происходит.
Я направился к двери, приоткрыл её и сразу отпрянул назад: по коридору быстро шагали вооружённые люди в полувоенной форме, один из них при виде меня вскинул револьвер.
– На нас напали! – закричал я, захлопывая двери.
В коридоре затрещали выстрелы, послышался чей-то крик.
Мы кинулись к дверям и стали придвигать к ним мебель: столы, шкафы, стулья, правда, было ясно, что долго эта конструкция не продержится.
Двери загремели под ударами винтовочных прикладов.
– А ну, комса, сдавайся! – придурковато заорал кто-то с той стороны.
Художников открыл сейф и стал раздавать нам автоматические пистолеты. Заполучив тридцати двух зарядный «парабеллум», я стал прикидывать наши шансы на оборону: в коридоре было человек десять, не меньше – вроде не так уж и страшно, однако интуиция подсказывала, что это далеко не вся банда.