Сомнений не осталось – тут они, сволочи, тут!
Мои руки задрожали.
– Погоди, Быстров, не дёргайся. Мы их всех прищучим! – пообещал начальник угро, взявший на себя руководство операцией.
Идущие на штурм агенты получили металлические щиты. Мне тоже достался один, я вдруг почувствовал себя омоновцем – разве что дубинки не хватало.
– Вот и пригодился подарок от царской полиции, – усмехнулся Художников. – Пошли, ребята!
Сдаваться бандиты не захотели, догадывались, какая судьба их ждёт, после серии нападений на сотрудников угро, и мы пошли на штурм.
Окна закидали гранатами, а когда грохот стих, вышибли двери и открыли огонь из автоматических пистолетов. Каждый из нас знал: задержанных сегодня быть не должно.
Так и получилось, да и не могло быть иначе. Мы мстили за наших погибших и раненых, надолго отбивая у преступного мира желание свести с нами счёты.
Это была бойня с предсказуемым результатом.
Когда всё закончилось, мы выволокли из дома восемь трупов, уложили их в один ряд для опознания.
Художников прошёл мимо мёртвых тел, держа в руках фотокарточку главаря, остановился напротив одного – с прилизанными волосами и двойным подбородком, сличил со снимком и, не удержавшись от злорадной ухмылки, произнёс:
– Вот и допрыгался ты, Корень! А вместе с тобой и вся твоя «Белая маска».
Он повернулся к прибывшим санитарам:
– Грузите сволочей! Пусть едут в морг – там и место.
После операции, сдав пистолет и щит, я не удержался и снова отправился в больницу, узнавать, как дела у напарника. Можно было, конечно, позвонить, но я хотел увидеть Петра собственными глазами, если повезёт – перекинуться с ним парой слов.
– Вы к кому? – остановила меня постовая медсестра отделения.
– К Михайлову.
– К Михайлову? А у него уже кто-то есть.
– Что?! – чуть не заорал я и бросился к палате, боясь, что вдруг повторится история с Лёвой, что сюда явились недобитые нами бандиты, чтобы на сей раз расправиться с Петром.
На ходу выдернул наган, ворвался в палату и тут же застыл.
Над кроватью Петра, склонилась, заботливо поправляя одеяло женщина в белом халате. Услышав шум, она обернулась и с испугом посмотрела на меня.
У неё было красивое ухоженное лицо, все достоинства которого были умело подчёркнуты косметикой.
– Простите, вы кто? – спросил я, пряча револьвер в кобуру.
Женщина подняла голову и с гордостью в голове ответила:
– Я? Я жена Петра Михайлова – Вера.
– Очень приятно, – улыбнулся я. – Будем знакомы, я его напарник и друг: Георгий Быстров.
Конец 8 книги