Я отложил письмо в сторону и задумался. Ничего себе расклад! Выходит, что на меня могут охотиться не только Игнатьевы, но и сами Преображенские! Надеюсь, Свиридову нас заказал не сам Великий князь, иначе можно сливать воду.
Мать тоже хороша — нет, чтобы сменить фамилию и залечь на дно, назвалась Островской. Хотя, вполне возможно, что в этом мире просто так сменить фамилию нельзя, а кто будет искать ее среди простолюдинов, еще и на другом конце государства в другой части материка? Хотя, Преображенские могут и не такое.
Самое печальное, что фамилия Островских на слуху у всей Каменной балки. Если кто-то захочет копнуть глубже, можно считать, что все пропало.
— Что-то случилось? — Арина вошла в комнату с пиалой горячего бульона, аромат от которого тут же распространился по всей комнате.
Я отложил письмо в сторону и прикрыл книгой.
— Нет, все в порядке, просто воспоминания из прошлого. Знаешь, грустно сознавать, что родителей больше никогда не будет рядом. Хотя, ты ведь знаешь, прости…
Арина изменилась в лице, но сдержала себя в руках. Она поставила посуду на стол и обняла меня руками сзади. Пальцы пробежались по мышцам спины, разминая их, и я невольно вздохнул. Когда ее руки обвились вокруг моей шеи, я поднялся, освобождаясь от объятий, повернулся к девушке и взял ее на руки. Чтобы добраться до кровати потребовалось всего пара секунд.
— А не боишься, что о нас все будут судачить? — хитро улыбнулась девушка.
— А ты думаешь, что они уже это не делают? Молодые парень и девушка живут вместе в одном доме, так почему им стесняться пересудов?
Рука коснулась застежки на платье девушки, и она поддалась под моим напором. Платье соскользнуло вниз, оголяя плечи и показывая моему взору нижнее белье.
— Миша… я… — Арина едва дышала то ли от волнения, то ли от накатившего на нее возбуждения.
— Расслабься, — прошептал я ей на ухо, поцеловал в шею и стащил неподатливое платье. Оно ей было явно ни к чему.
Тело слушалось с трудом — все-таки для Михаила это был первый раз в жизни, но мое сознание еще сохраняло воспоминания десятков таких моментов, поэтому я действовал уверенно. Девушка застонала, и я закрыл ей рот поцелуем.
На следующий день я отправился в Ростов, чтобы подать заявление для поступления, а Арина осталась дома. У меня уже был план на случай, если мне удастся поступить — девушка попробует устроиться на кухню в ту же академию. Работники академии могут проживать непосредственно на ее территории, если у них есть необходимость, поэтому так Арина тоже будет в безопасности и мы сможем хоть иногда видеться с ней.
Да, Арине не стоит покидать стены академии, иначе недоброжелатели могут до нее добраться, но зачем ей делать это? Покупки она может заказывать с доставкой. Пусть это будет стоить дороже, но безопасность того стоит. Другое дело, что жить вечно в этой «золотой клетке» не выйдет, но на момент, когда я закончу академию, мы что-нибудь придумаем.
Не понимаю почему Градовы не разыграли такой ход сразу. Неужели боялись, что девушку уволят, достанут на территории академии, или свято верили в непобедимость Гущиных?
На железнодорожной станции было людно — я пришел очень рано, когда многие люди еще только добирались до работы. Местный городишко был небольшим, не считая пары фабрик, заводиков и магазинов работать здесь было почти негде. Именно поэтому многие люди каждое утро ехали в Ростов, где работы хватало для всех.
Купив билетик, я вышел на перрон, ожидая прибытия поезда. Люди уже толпились, ожидая прибытия железного зверя. Кто-то пересказывал вчерашние новости, другие строили планы на ближайшие выходные. Рядом своей подруге жаловалась на жизнь какая-то женщина лет сорока.
Утро выдалось прохладным, и сейчас я нисколько не жалел, что поверх рубашки надел тонкий свитер. Ветер свободно гулял по открытому пространству, и я уже подумывал над тем, чтобы активировать дар и согреться.
— Поезд сообщением Красногоровка-Ростов прибывает на третью платформу! — измененный хриплым динамиком голос для многих пассажиров, продрогших во время ожидания, был долгожданным спасением.