И как раз в это время у прилавка оказалась неразлучная троица: долговязый Томас Блекерт, Антон и Вилли по прозвищу Мячик - мальчишки с соседней улицы.
- А ведь они и вправду похожи! - с ехидцей заметил Вилли Мячик.
- Вылитые близнецы! - подтвердил Антон.
- Тедди! Настоящий Тедди! - приплясывая, завопил Томас Блекерт.
И вся троица теперь выкрикивала на разные голоса:
- Тедди! Тедди!
Так это забавное прозвище и пристало к Эрнсту Тельману на всю жизнь.
Оранжевые, желтые и багряные листья сухо пощелкивали под ногами, словно были выкованы из тончайшей разноцветной меди.
Небо над головой отливало слепящей синью бабьего лета, и на этой синеве седыми длинными волосками изредка проплывала паутина.
Эрнст возвращался домой из школы в замечательном настроении - он получил две пятерки по немецкой истории и по арифметике.
Открыл дверь и замер на пороге.
В комнате за столом рядом с отцом сидел незнакомый человек, полный, с большими залысинами и пышными каштановыми усами. В руке у него дымилась трубка. На столе стояли кружки пива, тарелки с сосисками и тут же непонятно зачем лежал капустный кочан.
Гость с любопытством оглядел мальчика.
- Сколько тебе лет? - дружелюбно спросил он.
- Десять, - четко, как на уроке, ответил Эрнст.
- А я бы ему дал все шестнадцать, самое малое- четырнадцать. - Гость повернулся к отцу. - Крепкий парень, в тебя.
- Да и смекалкой бог не обидел, - не утерпел похвастаться отец. - С понятием растет. Мы его Эрнстом[7] недаром назвали. Слушай, сынок, товарищу Курту нужна твоя помощь.
Эрнст вопросительно взглянул на гостя: может, поднести чего-нибудь или сбегать в лавку?
- Я должен передать в Киль кое-какие бумаги, - сказал Курт. - Но самому мне туда ехать нельзя.
- Значит, поеду я? - обрадовался Эрнст. - Один?
- Нет. К тебе приедет парень из Киля.
- Почему ко мне, а не к отцу? - удивился мальчик.
- Этот человек не должен появляться у вас в доме, - спокойно пояснил Курт. - Он придет к тебе на рынок, и ты отдашь ему вот этот кочан капусты.
Эрнст озадаченно посмотрел на обыкновенный, довольно большой кочан и перевел взгляд на отца:
- А бумаги?
- Они - здесь. - Отец потянул кочерыжку и вытащил ее, как пробку из бутылки. Внутри кочан был плотно нашпигован бумагами.
- Я понял, папа. - Эрнст восхищенно покрутил головой. - Хитрый кочан!
- Запомни, - погасшей трубкой Курт ткнул мальчика в грудь, - к тебе подойдет рабочий из порта и будет изображать пьяного. Но ты не смущайся.
Нахмурив крутой лоб, Эрнст внимательно слушал и запоминал...
В коридоре послышались тяжелые шаги. Кто-то остановился у двери камеры. Поднялся глазок.
Эрнст Тельман отвернулся, подошел к стене и стал рассматривать водяные разводы на серой краске.
«Когда же впервые я узнал об этой тайной жизни отца?»
И мгновенно в памяти ярко вспыхнул случай из еще более раннего детства.
...В то утро он проснулся от громких голосов. Двое чужих людей перебирали пивные кружки в посудном буфете, заглядывали зачем-то в пустые бутылки и костяшками пальцев стучали о стены. Третий из них, маленький и усатый, покрикивал:
- Матрац, матрац хорошенько прощупайте!
- Прощупали уже, он будто гвоздями набит, все руки искололи!
- Распороть!
К ногам матери жалась маленькая Фрида. Глаза у нее были круглые от страха. А в углу, прислонившись спиной к изразцовой печи, стоял отец. Скрестив на груди руки, он угрюмо смотрел в окно.
Эрнсту было непонятно, почему молчит мать, только шевелит губами - наверно, читает молитву? Почему отец, такой большой и сильный, не прогонит этих горластых непрошеных гостей, которые перевернули все вверх дном?
- А ну взяли, а ну разом! - орали незнакомцы, отодвигая от стены тяжелый шкаф. Потом один из них толкнул отца в плечо.
- Отойди в сторону!
Из печки прямо на пол полетела зола. Серое летучее облако взвилось до самого потолка.
- И тут ничего нет? - спросил усатый недовольно и подошел к отцу. - Может, сам окажешь, где прячешь листовки? Все равно тюрьмы не миновать.
Мать тихо ахнула, а отец пожал плечами:
- Не знаю, о каких листовках вы говорите.
- Ах, не знаешь? Социалист паршивый! - Усатый ударил отца в подбородок маленьким кулачком. Фрида заплакала, вслед за нею заголосила мать.
- Пошли, - приказал старший сыщик.
В дверях отец нагнулся, чтобы не стукнуться головой о притолоку. Мать, онемевшая от горя, так и приросла к полу. А Эрнст выбежал следом за отцом и полицейскими. Только теперь он понял, кто эти незваные гости.