— И давно ты там стоишь? — спросил он.
— Давненько, — зайдя в комнату, она закрыла за собой дверь. — Неплохое местечко.
Рот пожал плечами.
— Оно едва ли больше туалета, но это мое личное пространство, где я могу сидеть в тишине и планировать. Порой перед миссией моя команда становится несколько навязчивой.
Помимо стола и стула, в коморке стоял маленький книжный шкаф, а на стене одиноко висел плакат последнего чемпионата по игре с лазерным мячом. Он был порван, но заклеен скотчем.
— Иными словами, здесь ты прячешься от своего отряда.
— «Прячусь» — слишком сильно сказано, — скривился Рот.
Эйвери провела пальцами по деревянной столешнице. Господи, как же маняще он выглядел, сидя на своем стуле в расстегнутой рубашке, показывающей немного мускулистой груди. И эта морщинка от сосредоточенности на его обветренном лице.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Рот.
— Отлично. Все эффекты препаратов прошли, — Эйвери почувствовала себя немного смущенной. — Ох… Я кое-что говорила…
— Эйвери, не напрягайся. Ты была не в себе.
Но она всегда старалась быть честной. Особенно с самой собой.
— Я имела в виду все, что сказала.
Рот неотрывно наблюдал за ней, и у него начали раздуваться ноздри.
— И то, что ты хочешь меня сильнее, чем кого-либо прежде…
— …правда, — Эйвери встала перед ним и навалилась на стол. — Я поняла, что стоит ловить момент. Завтра мы все может быть мертвы.
Он раздвинул ей ноги и заскользил ладонями по ее бедрам.
— Эйвери, меня не интересует какое-то безличное кувыркание, — Рот ухватился за кромку ее рубашки и потеребил ткань.
Почувствовав прикосновение его пальцев к животу, Эйвери судорожно втянула в грудь воздух. Столь легкое касание, но оно ощущалось будто всем телом.
— Я думала, вам, парни, нравятся снующие по базе любительницы солдат, пытающиеся привлечь ваше внимание.
— Некоторым нравятся. В этом нет ничего плохого, — Рот провел руки под ее рубашку и обхватил груди.
«Господи», — прикусив губу, Эйвери выгнулась навстречу грубым ладоням. Он потер большими пальцами соски, и она почувствовала, как они сжались.
— Я хочу больше, — пробормотал Рот. — Кажется, я пристрастился к колючим решительным личностям.
— Рот, мы в эпицентре инопланетного вторжения. У нас не может быть никакого «больше». Черт, у наших отношений не было бы шансов даже перед апокалипсисом, а теперь и подавно.
— Боишься? — он склонил голову набок.
— Тебя? Нет, — у Эйвери бешено заколотилось сердце.
Рот снова потер соски, заставляя ее стонать.
— Этого. Того, что между нами.
Она напряглась и встретилась с ним взглядом. Эйвери чувствовала растекающийся по коже огонь и видела точно такой же в глазах Рота.
Нет, она не боялась танцевать с огнем. Эйвери до смерти боялась полюбить Рота, а потом потерять.
«Хватит думать, Эйвери. Просто прикоснись к нему, попробуй, возьми его».
Она подалась вперед, и он сделал то же самое. Рот прижался к ее губам, и последовал горячий крепкий поцелуй на грани с наказанием.
— Дверь, — пробормотал Рот у губ Эйвери.
— Я уже заперла, — она притянула его ближе, подталкивая языком.
Рот обнял ее и подтянул к себе за ягодицы.
— Боже, Эйвери, ты дьявольски горячая, — он мял ее плоть. — Я мечтаю попробовать на вкус каждый дюйм твоего тела, но все, чего хочет мой член — оказаться глубоко в тебе.
У нее между ног прострелило жаром. Склонив голову, Эйвери прикусила Роту губу.
— Значит, решено. Сделай это. Я вся твоя.
***
Рот почувствовал, как весь его самоконтроль испарился, словно пар. У него в голове билось всего два слова: «Моя. Взять». Стянув Эйвери со стола, он принялся срывать с нее одежду.
Она попыталась помочь ему и ногой отшвырнула в сторону свои брюки вместе с трусиками. Рот стянул с нее рубашку и одним движением сорвал лифчик.
Эйвери осталась перед ним абсолютно голой, и у него сдавило легкие. Великолепная. Охренительно великолепная. Она была женственной, но одновременно и сильной. На ее ногах и животе виднелись контуры натренированных мышц.
Откинувшись на спинку стула, Рот притянул Эйвери к себе на колени.
Она резко выдохнула и устроила ноги по бокам от его бедер. Черт возьми, ни разу за долгие часы сидения в своем крошечном офисе он не предполагал, что однажды здесь окажется сексуальная голая женщина. Член так напрягся, будто был готов вот-вот взорваться.
Склонившись, Эйвери припала губами к горлу Рота, и он застонал. Она облизывала кожу, прихватывая зубами сухожилия на шее в том месте, где уже отметила его ранее. Он непроизвольно толкнулся бедрами вверх.