— Где-нибудь к югу от города, — Элл, прежде тихо сидевшая за своим компьютером, повернулась на стуле и начала водить пальцами по дисплею. — Давайте я выведу на экран карту области и выделю все подземные сооружения, которые могли бы стать главными кандидатами на преобразование в бункер.
На большом настенном экране высветилась карта.
— Исключи военные базы, — сказал Рот. — Хауэлл продал данные о них хищникам.
— Ублюдок, — Тэйн говорил тихо, отчего его голос становился еще более пугающим.
На мониторе появилось скопление точек, и Элл нахмурилась.
— Заброшенные железнодорожные тоннели.
— Когда они были построены? — тоже нахмурился Холмс.
— В конце 1800-х, — ответила она. — Их закрыли примерно через тридцать лет эксплуатации. Они были слишком крутыми и узкими.
— Не похоже на радужную перспективу, — покачал головой Холмс.
— Остальные варианты — подземные угольные шахты.
— Строить бункер в шахте не слишком-то удобно, — тоже нахмурился Рот.
— И большинство шахт были механизированы. Одни машины удерживали крышу, в то время как другие добывали уголь в дальних секциях. Просто выдалбливали путь, оставляя за собой пустое пространство.
Генерал опять нахмурился и снова постучал пальцами по столу.
— Потом конструкция становилась неустойчивой, верно?
— Разумеется, — ответила Элл. — Но у Хауэла было время, ресурсы и деньги, чтобы обустроить там бункер, безопасный и пригодный для жизни.
— Он бы не скупился, — согласился Холмс. — Переоборудовать шахту не слишком сложно. Тем более, туда уже проведены коммуникации.
— Мне нужно оказаться там и изучить местность вблизи. Взглянуть, не выделяется ли что-нибудь, — сказал Рот.
Холмс кивнул.
— Сегодня уже слишком поздно для вылазки. Отправляйтесь завтра рано утром и возьмите дарксвифты.
Рот тут же принялся планировать миссию.
— Я тоже пойду.
Он обернулся на звук знакомого голоса. В дверном проеме стояла Эйвери. Она выглядела нормально. Немного бледная и пошатывающаяся, но в ее глаза вернулось прежнее выражение беспощадного бойца.
— Мисс Стиллман, как вы себя чувствуете? — спросил Холмс и встал.
— Как будто меня только что выбросили из вертолета, но я буду в порядке, — Эйвери шагнула вперед, и когда пошатнулась, Рот тут же подскочил к ней двумя широкими шагами.
— Возьмешь меня на руки, и я тебя ударю, — тихо прошипела она.
— Остынь, — он взял ее под локоть и помог устроиться на стуле.
— Я обучена, — Эйвери повернулась лицом к генералу. — Возможно, увидев область, я вспомню больше о бункере Хауэлла. Я могу помочь.
— Врачи не выписала тебя…
— Из-за потерянных воспоминаний. Теперь большинство из них вернулось, — она высоко подняла голову. — Я обязана помочь.
Рот видел, что она искренна. Эйвери Стиллман была благородной по своей натуре. Генерал осмотрел ее и прекратил постукивать пальцами по столу.
— За миссию отвечает Рот. Ему решать.
Эйвери обернулась и хлестнула Рота взглядом. Он глубоко вздохнул. Пещерный человек в нем возмущался и требовал уберечь ее. Он помнил, каково это — потерять свою семью во время террористического акта.
Но разумный человек знал, что Эйвери могла бы стать на миссии ключевой фигурой. Нужно было воспользоваться преимуществом. Рот собирался быть с ней. Не отходить от нее ни на шаг. И защитить, во что бы то ни стало.
— Ты идешь.
***
Стоя в дверном проеме, Эйвери наблюдала за тем, как работает Рот. Он с головой ушел в планирование миссии.
Сдвинув карты в сторону, Рот делал примечания на планшете. Он наклонился вперед, отчего офисный стул под ним скрипнул. Обрисовав на карте нужную область, Рот откинулся назад. Наконец, он поднял взгляд и заметил Эйвери.
— И давно ты там стоишь? — спросил он.
— Давненько, — зайдя в комнату, она закрыла за собой дверь. — Неплохое местечко.
Рот пожал плечами.
— Оно едва ли больше туалета, но это мое личное пространство, где я могу сидеть в тишине и планировать. Порой перед миссией моя команда становится несколько навязчивой.
Помимо стола и стула, в коморке стоял маленький книжный шкаф, а на стене одиноко висел плакат последнего чемпионата по игре с лазерным мячом. Он был порван, но заклеен скотчем.
— Иными словами, здесь ты прячешься от своего отряда.
— «Прячусь» — слишком сильно сказано, — скривился Рот.
Эйвери провела пальцами по деревянной столешнице. Господи, как же маняще он выглядел, сидя на своем стуле в расстегнутой рубашке, показывающей немного мускулистой груди. И эта морщинка от сосредоточенности на его обветренном лице.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Рот.
— Отлично. Все эффекты препаратов прошли, — Эйвери почувствовала себя немного смущенной. — Ох… Я кое-что говорила…
— Эйвери, не напрягайся. Ты была не в себе.
Но она всегда старалась быть честной. Особенно с самой собой.
— Я имела в виду все, что сказала.
Рот неотрывно наблюдал за ней, и у него начали раздуваться ноздри.
— И то, что ты хочешь меня сильнее, чем кого-либо прежде…
— …правда, — Эйвери встала перед ним и навалилась на стол. — Я поняла, что стоит ловить момент. Завтра мы все может быть мертвы.
Он раздвинул ей ноги и заскользил ладонями по ее бедрам.
— Эйвери, меня не интересует какое-то безличное кувыркание, — Рот ухватился за кромку ее рубашки и потеребил ткань.
Почувствовав прикосновение его пальцев к животу, Эйвери судорожно втянула в грудь воздух. Столь легкое касание, но оно ощущалось будто всем телом.
— Я думала, вам, парни, нравятся снующие по базе любительницы солдат, пытающиеся привлечь ваше внимание.
— Некоторым нравятся. В этом нет ничего плохого, — Рот провел руки под ее рубашку и обхватил груди.
«Господи», — прикусив губу, Эйвери выгнулась навстречу грубым ладоням. Он потер большими пальцами соски, и она почувствовала, как они сжались.
— Я хочу больше, — пробормотал Рот. — Кажется, я пристрастился к колючим решительным личностям.
— Рот, мы в эпицентре инопланетного вторжения. У нас не может быть никакого «больше». Черт, у наших отношений не было бы шансов даже перед апокалипсисом, а теперь и подавно.
— Боишься? — он склонил голову набок.
— Тебя? Нет, — у Эйвери бешено заколотилось сердце.
Рот снова потер соски, заставляя ее стонать.
— Этого. Того, что между нами.
Она напряглась и встретилась с ним взглядом. Эйвери чувствовала растекающийся по коже огонь и видела точно такой же в глазах Рота.
Нет, она не боялась танцевать с огнем. Эйвери до смерти боялась полюбить Рота, а потом потерять.
«Хватит думать, Эйвери. Просто прикоснись к нему, попробуй, возьми его».
Она подалась вперед, и он сделал то же самое. Рот прижался к ее губам, и последовал горячий крепкий поцелуй на грани с наказанием.
— Дверь, — пробормотал Рот у губ Эйвери.
— Я уже заперла, — она притянула его ближе, подталкивая языком.
Рот обнял ее и подтянул к себе за ягодицы.
— Боже, Эйвери, ты дьявольски горячая, — он мял ее плоть. — Я мечтаю попробовать на вкус каждый дюйм твоего тела, но все, чего хочет мой член — оказаться глубоко в тебе.
У нее между ног прострелило жаром. Склонив голову, Эйвери прикусила Роту губу.
— Значит, решено. Сделай это. Я вся твоя.
***
Рот почувствовал, как весь его самоконтроль испарился, словно пар. У него в голове билось всего два слова: «Моя. Взять». Стянув Эйвери со стола, он принялся срывать с нее одежду.
Она попыталась помочь ему и ногой отшвырнула в сторону свои брюки вместе с трусиками. Рот стянул с нее рубашку и одним движением сорвал лифчик.
Эйвери осталась перед ним абсолютно голой, и у него сдавило легкие. Великолепная. Охренительно великолепная. Она была женственной, но одновременно и сильной. На ее ногах и животе виднелись контуры натренированных мышц.