- Сейчас будет говорить шаман. Он расскажет о богине.
Опираясь на посох, Ксексео встал и обвёл собравшихся холодным взглядом, выдерживая долгую паузу. Потом заговорил.
- К нам явилась безумная богиня, и это одновременно благословение и проклятие. Приход богини означает, что наше племя избрано для перехода на другой уровень бытия, однако такой переход требует оставить позади все привычные радости и печали прошлой жизни. - Он замолчал, собираясь с мыслями.
- Шаман, а не можем ли мы отказаться от этого тяжкого благословения? - спросил Иксай. - Повернуться к богине спиной и продолжать жить прежней жизнью?
- Нет. Я скажу, почему. Богиню нельзя убить. Скоро она оправится от своих ран и проснётся. И тогда, поскольку она безумна, рождена за морем и не знает истинного пути, начнёт сеять ещё больший хаос в Баии и за её пределами. Сила богини лишена мудрости. Если мы хотим остаться верными заветам наших предков, то должны обуздать и воспитать эту силу. Нам придётся слиться с ней на её собственном уровне бытия. Иного пути нет.
Вождь Пайве нахмурился. Казалось, он делает это первый раз в жизни.
- Когда?
- Зачем откладывать неизбежное? Мы должны принять свою судьбу с радостью. Ещё одна неделя, ещё месяц, ещё год - всего лишь отдельные поленья в общем костре нашей памяти и знаний. Надо сделать решительный шаг. Завтра.
Общий вопль собравшихся напоминал одновременно крик рожающей женщины и боевой клич воина. Послышался детский плач.
- Уверен ли ты, что боги одобряют наш выбор? - спросил Пайве. - Имеем ли мы право решать свою судьбу?
Ксексео спокойно кивнул.
- Боги сами нам скажут. Я зарою Огненную Жабу.
Ученики шамана быстро убрали циновки, обнажив земляной пол. Острым концом посоха Ксексео вырыл в утоптанной земле неглубокую ямку. Потом снял с пояса мешок, развязал его и вытряхнул содержимое. В яму сочно шлёпнулась живая жаба. Она сидела спокойно, не делая никаких попыток выбраться.
Ученик поднёс шаману раковину с горящими углями.
- Прими наш дар, посланница неба!
Жаба разинула рот, и Ксексео аккуратно высыпал ей в глотку раскалённые угольки. Даже не вздрогнув, священное животное спокойно проглотило огненную жертву.
- Я зарываю тебя в землю, Огненная Жаба! - пропел шаман. - Я наступаю на тебя! Задай мой вопрос богам, Огненная Жаба, и принеси ответ. Пусть морские волны отпустят меня, пусть сухая земля даст мне покой!
Загрубевшей подошвой он засыпал яму и утоптал её. Потом повернулся к соплеменникам.
- Мы получим ответ завтра. Боги одобрят мой выбор. Проведите эту ночь как последнюю в жизни смертных.
Индейцы начали разбредаться по хижинам. Вдали слышался рокот прибоя. Луна, словно рябой шут, проливала свой язвительный свет на печальную землю. Иксай шёл один, мрачно опустив голову. Внезапно он остановился, почувствовав на плече женскую руку.
- Иина? Я думал, ты останешься с Туликавой.
Прекрасное лицо бывшей официантки смотрело на него снизу вверх, облитое серебристым сиянием.
- Он ждёт меня в своей конюшне. Мы встретимся после полуночи. А сейчас я хочу побыть с тобой.
- Я тоже, просто не решался попросить.
- Глупый! Почему я должна просить первая?
Иксай с улыбкой ущипнул её за ляжку. Рука об руку они пошли по тропинке. В темноте слышались стоны какой-то влюблённой парочки. Помолчав, Иксай заговорил:
- Неужели я погубил свой народ? Сперва я принял её за обычную ведьму, но потом...
- Перестань! Всё так, как должно быть. Только мы можем приручить такую, как она. Разве наша участь не прекрасна?
- Наверное. Но будем ли мы в состоянии ею гордиться?
- Кто знает. Будем жить, пока можем.
Скромная хижина, в которую они вошли, была освещена лишь горящим фитильком, плававшим в чашке с пальмовым маслом. Золотистый свет выхватывал из темноты татуированные груди женщины и мощную мускулатуру мужчины, словно на холсте старого мастера.