— Он стоит две тысячи? — спросила, вертя в руках награду.
— Больше! — заверил я. — Коллекционеры с руками оторвут!
— Где ж я найду твоих коллекционеров?
— Так в каждой газете объявления!
К счастью, у Глафиры имелась местная газетка, а в ней стандартная реклама: «Покупаю ордена, медали и другие награды…» Старуха успокоилась и вынесла деньги.
В поездку я взял документы. Паспорт — само собой, но еще и свидетельство о наследстве. Существовала возможность, что монеты не золотые; в этом случае реакцию скупщика просчитать не трудно: отмазка не помешает.
В город я приехал к обеду. Позавчера я покинул его, думая, что навсегда; оказалось, что зря. Скупки у вокзала я оставил без внимания и отправился в центр. На привокзальной площади много глаз, и глаза эти не всегда добрые. Шагая по проспекту, я заметил вывеску «Ломбард» и подошел ближе. Золото здесь скупали, о чем говорило объявление на стекле. Я заглянул в витрину — посетителей не наблюдалось. Я толкнул дверь. Скучавший за прилавком клерк поднял голову.
— Вот! — Я положил на стойку монету.
Он подбросил ее на ладони, провел по какому-то бруску, удовлетворенно хмыкнул и вдруг оторопело уставился на желтый кружок.
— Это не царский червонец!
— Имитация, — сказал я.
— Но портрет и год чеканки!
— Монета золотая?
— Вне всякого сомнения.
— Тогда какая разница?
— Минуту! — Он скрылся за дверью в стене.
«Так! — подумал я. — Монеты в розыске. Украдены. Возможно, ограбление или, что хуже, убийство. Звонок в полицию, ОМОН, маски-шоу. Мордой в пол, руки за голову, ноги на ширине плеч… Чувствовал!»
По уму, мне следовало бежать, причем немедленно. Однако бежать не хотелось — совесть моя была чиста.
Дверь, в которую скользнул клерк, открылась, из нее выглянул старик. Совсем древний и с характерной внешностью. Старик уставился на меня немигающим взглядом.
— Это вы принесли монету? — спросил он скрипучим голосом.
Я кивнул.
— Зайдите, пожалуйста.
Появившийся клерк открыл мне проход, я подумал и вошел. Комната за дверью оказалась складом, уставленным стеллажами. Они были завалены вещами, главным образом бытовой техникой. Старик провел меня к столу и предложил стул. Сам устроился напротив.
— К вам один вопрос, молодой человек, — сказал он, глядя мне в глаза. — Где вы взяли монету?
— Я обязан отвечать?
— Не обязаны. Но в таком случае я звоню в полицию.
— Звоните!
Он некоторое время смотрел молча.
— Вы производите впечатление приличного человека, — сказал он задумчиво. — Я объясню свой интерес. Такие монеты приносил мне друг — и только он! Вдруг появляетесь вы…
«Да! — подумалось мне. — Это я удачно зашел!»
— Друга звали Иван Павлович?
— Так! — подтвердил он.
— Это мой дядя, он умер полгода назад. Я наследник.
— Можете подтвердить?
Я достал свидетельство. Старик взял его, изучил и вернул бумагу.
— Как умер Иван? — спросил тихо.
— Что-то напутали с лекарством.
— В последний раз он выглядел плохо… Боже, почему он не пришел ко мне? — всплеснул руками старик. — Я б отвел его к лучшим врачам! Они никогда и ничего бы не напутали! Ах, Иван! Такой молодой…
Я хмыкнул.
— Ну да! — покосился он. — В вашем представлении любой, кому за шестьдесят, — старик. Мне скоро восемьдесят, но старым я себя не считаю. Иван для меня — просто мальчик. Какое несчастье, какое несчастье…
— Монеты возьмете? — перебил я. Причитания меня утомили.
— Разумеется! У вас сколько?
Я высыпал червонцы на стол.
— Всего-то?
— Сколько есть.
Он смотрел недоверчиво. Я развел руками.
— И вы шли ко мне с этим?
— Я к вам не шел, заглянул случайно.
— Молодой человек, — произнес старик торжественно. — Давайте договоримся раз и навсегда: вы не станете рассказывать мне сказки, а я не буду их слушать. Я могу вас понять: вы никогда не видели Кацмана и не знаете, можно ли иметь с ним дело. Я могу поздравить ваших родителей — у них умный сын. Сейчас я покажу вам, как Кацман ведет дела. У вас здесь десять монет. Это точные копии червонцев царя Николая, убитого большевиками в восемнадцатом году. В каждой монете семь и семь грамма чистого золота. Разумеется, вы это знаете, перед приходом сюда вы все взвесили и посчитали, и сейчас хотите посмотреть, как Кацман станет вас обманывать. Кацман не будет этого делать, он никогда и никого не обманывал, за исключением КГБ, но это было при советской власти, и КГБ того заслужил. Что мы имеем? Семьдесят семь граммов чистого золота по тысяче рублей за грамм. Никто в городе не предложит вам лучшей цены; я уверен, вы это знаете. Заметьте, я не взвешиваю монеты и не пробую их камнем, я верю вам на слово. Вам причитается семьдесят семь тысяч рублей. Лично от себя Кацман добавляет еще три. Итого восемьдесят тысяч. Получите! — Он протянул мне деньги.