Харпер схватил Шарпа, как мешок овса, резко вдохнул и кинул вверх. Было ощущение, что под ним взорвалась мина. Шарп взмахнул руками, винтовка соскользнула с его плеча, но он поймал ее за ствол, увидел оконный проем и отчаянно выбросил вперед левую руку. Зацепившись, он перекинул ногу через край, понимая, что является отличной целью для французских мушкетов. Но времени на раздумья не было, кто-то уже бежал к нему с поднятым банником, и Шарп ударил прикладом. Мысль оказалась удачной: окованный медью приклад попал французу в темя, тот свалился, а Шарп, сверзившись из окна, уже был на ногах, его огромный палаш покинул ножны, и потеха началась.
Пушкарям здорово досталось от семиствольного ружья: пули срикошетили от каменной кладки. Шарп видел тела, лежавшие под огромным стальным стволом, который он опознал как осадное орудие. Но были и выжившие, и они спешили к нему. Он отмахнулся мечом, заставив их отступить, и резко рубанул, почувствовав дрожь, когда раскроил чей-то череп. Заорав на них, чтобы напугать, он поскользнулся в луже свежей крови, выдернул лезвие и снова замахнулся. Французы отступили. Их было шестеро на одного, но они были артиллеристами, которые лучше умели убивать на расстоянии, чем гладя в лицо врагу, в исступлении потрясающему обнаженным палашом. Покончив с ними, Шарп снова повернулся к окну и обнаружил в нем руку, отчаянно цепляющуюся за край. Он ухватился за запястье и втянул в орудийную камеру коннахсткого рейнджера с горящими глазами. Шарп прокричал ему: «Помоги остальным! Перевязь им скинь!»
Мушкетная пуля чуть не задела его, звякнув о ствол пушки, и Шарп, развернувшись, увидел знакомые мундиры французских пехотинцев, сбегающих по каменным ступеням, чтобы отбить орудие. Он шагнул к ним, переполненный яростью боя, и в голове его вертелась шальная мысль: вот бы только тот злобный ублюдок, клерк из Уайтхолла, мог его сейчас видеть! Может, тогда в Уайтхолле осознали бы, чем занимаются солдаты! Но развивать мысль было некогда: пехотинцы уже заполнили узкий проход вдоль ствола. Он прыгнул вперед, вопя изо всех сил, чтобы заставить их отступить, но понимал, что их куда больше.
Солдаты остановились, дав ему приблизиться, затем выставили вперед длинные байонеты. Эх, палаш коротковат! Он сделал выпад, отведя байонет в сторону, но другой проскочил под рукой и зацепил шинель. Его теснили. Мелькнул еще один байонет, заставив пригнуться, он споткнулся о лафет, в падении размахивая палашом и все еще пытаясь удерживать равновесие. Еще байонеты! И ярость бесполезна, потому что парировать уже не успеть!
Раздался крик на незнакомом языке, но голос, голос был знаком, он принадлежал Харперу, и массивный ирландец уже крушил врагов семиствольным ружьем, держа его за ствол, как дубину. Не обращая внимания на Шарпа, он встал над ним и рассмеялся в лицо французам, замахнулся на них и шагнул вперед, как его предки в легендарных битвах древности. Он кричал те же слова, что и предки в былые времена, вокруг него тоже были воины Коннахта, и ни одна сила в мире не могла бы выстоять против их ярости в бою. Шарп, было, присел за орудием, но снова появился противник, теперь уже опасливый, и он снова рубил, отмахивался, колол и вопил. Задние ряды французов смешались, и помещение заполнили безумные люди в красных и зеленых мундирах, идущие по трупам, рубящие и режущие. Шарп почувствовал, как лезвие его палаша входит между чьих-то ребер, вытащил его и вдруг осознал, что единственными врагами вокруг были несколько выживших, скорчившихся на полу и молящих о пощаде. Надежды для них не было: парни из Коннахта потеряли друзей в бреши, старых друзей, и лезвия двигались резко и четко. Байонеты, игнорируя крики французов, работали быстро, и из окна мощно пахнуло свежей кровью.
«Наверх!» На стене все еще оставались враги, они могли стрелять вниз, в орудийную камеру, и Шарп взобрался по ступеням, держа блестящий в отблесках факелов меч перед собой. Нахлынула волна холодного, чистого ночного воздуха - он уже стоял на стене. Пехота откатилась за вал, устрашенная резней вокруг пушек, Шарп наблюдал за ними сверху. Харпер присоединился к нему вместе с группой красномундирников из 88-го, они наконец-то пытались отдышаться.
Харпер рассмеялся: «С них хватит!»