- Зачем?
- Потому что я буду там. – она произнесла это без всякого выражения, будто её пребывание в стенах захваченной французами крепости само собой разумелось. – С апреля я жила там, Ричард.
- В Бадахосе? Скрывалась?
- Нет. Они знали меня не как ”La Aguja”, а как Терезу Морено, племянницу Рафаэля Морено, торговца кожами. Дядя Рафаэль – брат моего отца, - она горько усмехнулась, - Французы даже позволили мне оставить винтовку, представляешь? Чтобы я, в случае чего, могла защититься от этих ужасных гверильясов.
- Не понимаю.
Она поворошила штыком угли в очаге:
- В Бадахосе будет так же, как здесь?
- То есть?
- После штурма. Убийства, грабежи, изнасилования?
- Если французы не сдадутся, то да.
- Они не сдадутся. – Тереза взглянула на него. – Ты должен обязательно найти меня там.
Шарп кивнул, сбитый с толку:
- Хорошо. Но почему в Бадахосе-то?
Она ответила не сразу. Собака снаружи тявкала на сыплющийся с неба снег.
- Ты разозлишься.
- Не разозлюсь.
Тереза кусала губы, потом взяла его руку и, просунув под одеяло, положила себе на живот:
- Он стал другим?
- Нет, - Шарп гладил её кожу, ничего не понимая.
- Я родила ребёнка.
Его рука замерла. Она обречённо вздохнула:
- Я предупреждала, ты разозлишься.
Шарп, наконец, обрёл дар речи:
- Ребёнок? Какой ребёнок?
- Твой. Наша дочь. – слёзы брызнули из её глаз, и она уткнулась ему в плечо:
- Она больна, Ричард, очень больна, её нельзя перевозить.
- Наша дочь? Моя? – смятение, вот что он чувствовал. Смятение и неожиданно для себя – радость, - Как ты назвала её?
Она робко смотрела на него полными слёз глазами:
- Антония. Так звали мою мать. Мальчику я бы дала имя Рикардо.
- Антония. – он попробовал имя на вкус, - Мне нравится.
- Правда? И ты не сердишься?
- Почему я должен сердиться?
- Дети – обуза для солдата.
Он привлёк её к себе и поцеловал, как тогда, в первый раз, только теперь их не заливал дождь, и не рыскали вокруг в поисках брода уланы.
- Сколько ей?
- Семь месяцев. Она ещё очень маленькая.
Шарп попробовал вообразить себе её. Крохотная, больная, беззащитная внутри вражеской твердыни. Его дочь.
- Я боялась, ты разозлишься.
- Разозлюсь? Нет…
Дочь? Его? И эта женщина – мать его дитя. Он тонул в водовороте эмоций, а слов, как назло, опять не хватало. У него появилась семья. Последний раз от этого слова веяло теплом больше тридцати лет назад. Потом умерла его мать, и Шарп привык к тому, что ему не о ком заботиться и на него всем плевать. И вот всё изменилось. Он прижал к груди Терезу крепко-крепко, чтобы она ни в коем случае не увидела его глаз. У него есть семья.
В Бадахосе.
ГЛАВА 6
- Куда мы, парни?
- В Ба-да-хос!
На марше батальон нашёл себе бесконечное развлечение. Кто-нибудь выкрикивал вопрос, остальные набирали полную грудь воздуха и гаркали ответ. На слоге «хо» воздух резко выдыхался, «о» чуть протягивалось и спотыкалось о конечное «с». Постороннему слушателю могло показаться, что четыре сотни солдат одновременно отрыгнули и сплюнули. Немудрёная забава не надоедала, то и дело гремя на знакомых португальских дорогах, ведущих на юг.
- Куда мы, парни?
- В Ба-да-хос!
Холода ещё держались, но снег уже сошёл, сохраняясь кое-где на вершинах холмов. Реки вскрылись ото льда. Северный ветер нагонял тучи, и дожди не прекращались. Шинели, одеяла – всё было влажным и не успевало высыхать на кострах во время стоянок. Большая часть армии пока не выступала из Сьюдад-Родриго, чтобы не насторожить французов раньше времени.
- Куда мы, парни?
- В Ба-да-хос!
Кроуфорд умёр, но зато сэр Уильям Лоуфорд выжил и шёл на поправку. Когда Южно-Эссекский станет под стенами Бадахоса, его бывший полковник поплывёт домой. В порту его встретит коляска и отвезёт в родное поместье. Шарп навестил его в монастыре. Лоуфорд был слаб, но при виде стрелка улыбнулся и попытался сесть:
- Всего лишь левая рука, Ричард!
- Да, сэр.
- Я смогу ездить верхом, держать саблю. Я ещё вернусь.
- Очень надеюсь, сэр.
Лоуфорд сконфуженно поднял бровь:
- Дурацкую же штуку я свалял, а? Но в этом есть и ваше упущение.
- Какое?
- Вам надо было пристрелить меня, когда я, вопреки вашему совету, не надел плащ.
Шарп принял шутку:
- Да, стоило бы. Тогда уж вы точно не полезли в брешь.
Лоуфорд посерьёзнел:
- Простите, Ричард, в следующий раз я с большим вниманием отнесусь к вашим словам.
Да, думал Шарп, если он будет, этот следующий раз. Лоуфорд мог вернуться, но не в ближайшие месяцы и уже не в Южно-Эссекский. Слухи о новом полковнике расползались по части, как пороховой дым по полю битвы. Кто-то говорил, что должность оставят за Форрестом, кто-то боялся возвращения сэра Генри Симмерсона (Насколько было известно Шарпу, последнего вполне устраивала доходная работа с налогами). Любого подполковника, чей путь пролегал вблизи расположения полка, досужие языки немедленно записывали в новые командиры. Пока что полк маршировал через Тагус и верховодил в нём майор Форрест.