Впрочем, была ещё одна причина. Ричард Шарп искал повышения. Он стал солдатом в шестнадцать, дослужился до сержанта. При Ассайе ему довелось спасти жизнь сэру Артуру Уэлсли, наградой стала подзорная труба и первый офицерский чин. Но Шарп не успокоился. Рождённый в канаве, он мечтал доказать привилегированным сосункам, чьи патенты оплачены семейными деньгами, что он лучший воин, чем все они, вместе взятые. Прапорщик Шарп стал лейтенантом и сменил красный мундир на зелёную куртку стрелка. В ней он сражался на севере Испании и в Португалии: Корунья, Ролика, Вимьеро и, конечно же, Талавера. Под Талаверой они с сержантом Харпером захватили французского Орла, обильно полив его своей и вражеской кровью. Ценный трофей был преподнесён командующему, и Уэлсли получил титул виконта Талаверского. А Шарп был представлен к производству в капитаны. Это был его долгожданный шанс возглавить, наконец, собственную роту. Увы, газета с его именем в числе кандидатов хранилась у него уже два года, но звание так и не было утверждено Лондоном.
Не самые приятные воспоминания. В июле 1811 года Шарп прибыл в Англию за новобранцами для пополнения изрядно поредевших рядов Южно-Эссекского. В Лондоне его встретили с помпой. В его честь Патриотический Фонд дал торжественный обед, где Шарпу вручили в дар саблю ценою в пятьдесят гиней. «Морнинг Кроникл» разразилась статьёй, в которой его именовали «…израненным героем полей Талаверы», и капитан Шарп вдруг стал знаменит. Незнакомые люди жали ему на улицах руку, вчерашнего оборванца стало модно приглашать в гости. Однако в драпированных гостиных столицы он чувствовал себя не в своей тарелке. Неловкость он скрывал немногословием, но это лишь распаляло интерес хозяек модных салонов и их дочерей к высокому темноволосому стрелку со шрамом, что придавал его лицу слегка насмешливое выражение.
Шарпа же больше интересовало, почему, несмотря на официальное объявление в правительственной газете, его чин до сих пор не утверждён. И был обескуражен, узнав, что для армейского руководства «герой полей Талаверы» не более чем досадное недоразумение. Приехав в Главный Штаб, он три часа торчал в приёмной, пока рябой стряпчий занимался его делом. Осенний дождь брызгал сквозь разбитое стрельчатое окно. Шарп ждал, положив на колени свой тяжёлый палаш. Наконец, чиновник вернулся в комнату.
— Шарп? Ричард Шарп?
Шарп кивнул. Офицеры на половинном жаловании вокруг него навострили уши. Увечные, хромые, полуслепые, они надеялись на какое угодно назначение и потому искренне желали Шарпу, в котором видели соперника, неудачи. Клерк сдул пыль со стопки документов в руках и воззрился на зелёную куртку Шарпа:
— Вы сказали, Южно-Эссекский?
— Да.
— Но, если я не ошибаюсь (а такое случается редко), на вас форма 95-го полка? — клерк коротко хохотнул, словно празднуя мелкую, но важную для себя победу.
Шарп промолчал. Он носил форму стрелков, потому что своё прикомандирование к Южно-Эссекскому считал временным. Не рассказывать же этой канцелярской крысе о безнадёжном бегстве из Коруньи, о марше по французским тылам и долгожданном воссоединении с португальской группировкой английской армии, в результате чего он и попал к красномундирникам.
Чинуша дёрнул покрытым крупными оспинами носом и взял из стопки документов верхний лист:
— Бумаги оформлены с нарушением процедуры. Кроме того, ваше производство в чин капитана противоречит всем нашим инструкциям, — его измазанные чернилами пальцы держали документ так, будто он мог снова заразить его оспой, — Вы были представлены к званию в 1809-м?
— Да, лордом Веллингтоном.
В Уайтхолле это имя, похоже, ничего не значило.
— Ему следовало бы получше знать правила.
Усилием воли Шарп сдержал готовое выплеснуться раздражение:
— Мне кажется, что от вас требуется только утверждать поданные списки, нет?
— Или не утверждать их! — рябой издал смешок и на лицах половинных офицеров появились злорадные ухмылки. — Утверждать, мистер Шарп, или не утверждать их!
Чиновник, узкие плечики которого всё ещё сотрясал беззвучный смех, выудил из складок одежды очки и, водрузив их на переносицу, уставился на бумаги Шарпа, будто надеясь обнаружить там что-то новое.
— Существуют правила, мистер Шарп. Мы тратим много времени на утверждение документов. Ваши не исключение. — клерк покачал головой. Ему было ясно, что Шарп ни черта не смыслит в армейской механике.
— Но два года?!
— Это не срок для делопроизводства! — чиновник сказал это с гордостью. Было видно, что волокита в его понимании была бесспорным доказательством глубочайшей мудрости штабных умов.