Шарп подосадовал:
— Интересно, есть ли в Испании хоть кто-то, кому об этом ещё не раззвонили.
— О, не смущайтесь, мой дорогой. Это же прекрасное событие. Вина?
— Не откажусь. Как ваши дела?
— Я замёрз, промок и устал. А вы?
— Напротив, обогрет, сух и расслаблен.
Хоган выпил вина и достал табакерку:
— Французы квохчут, словно вспугнутые наседки. Вместо того, чтобы отбить Сьюдад-Родриго или послать подкрепления на юг, они обмениваются письмами, проклиная друг дружку. — майор поднял бокал, — Ваше здоровье, Ричард! Ваше и вашей семьи.
Скрывая смущение, Шарп чокнулся с ирландцем:
— Что привело вас сюда?
Майор вдохнул щедрую понюшку табака. Глаза его закатились, рот приоткрылся, и он чихнул, да так, что пламя свечей дёрнулось и едва не потухло:
— Святые угодники, что за мощная дрянь! Бадахос, Ричард, как всегда, Бадахос! Я должен осмотреть его укрепления и доложить пэру, — он вытер усы, — Что до меня, то я очень сомневаюсь, изменилось ли там что-нибудь с последнего раза.
Насколько Шарпу было известно, Хоган присутствовал при обеих провальных попытках штурма Бадахоса в 1811 году.
Майор продолжал:
— Гиблое место. Представьте себе стены с ваш Тауэр, да накиньте Виндзорский замок на высоту холма над рекой. Плюс рвы, способные проглотить целую армию. Шансов у нас маловато.
— Неужели всё так плохо?
— Трудно сказать… — Хоган плеснул себе ещё вина, — Бадахос большой. Французы не смогут сторожить каждый вершок стен. Думаю, пэр будет штурмовать крепость в своей обычной манере.
«В своей обычной манере» — это означало атаку одновременно с разных сторон, как, например, вёлся приступ в Сьюдад-Родриго, что, впрочем, отнюдь не гарантировало успех. Ветераны, начинавшие с Веллингтоном в Индии, знали, насколько он терпеть не может длительные осады. Обычно он очень бережно относился к жизни и здоровью своих солдат, однако, если кровопролитный штурм был единственной альтернативой многомесячному сидению под стенами города, герцог делал исключение.
Шарп пожал плечами:
— Что ж, так тому и быть.
— Говорите, как старая дева! — фыркнул Хоган, — Какие новости в полку?
— Пока тихо. — стрелок пальцем превратил лужицу вина на столе в некое подобие буквы «А», затем смахнул вовсе — Под Элвашем получим пополнение: двести новобранцев и офицеров. О новом полковнике вестей тоже нет.
Ирландец выплюнул косточку оливки:
— Ставлю два ящика вина против одного, что вы получите его перед самым началом осады!
— Когда оно, это начало?
Раздумывая, Хоган покатал по ладони новую оливку:
— Недели три? Пушки везут морем, в обход…
Шарп посмотрел в окошко задней двери, залитое потёками дождя:
— Не самая подходящая погода для сапёра.
Майор сморщился:
— Дождь не может идти вечно.
Шарп лукаво ухмыльнулся:
— Говорите, как Ной!
Ирландец хохотнул:
— А что, героический старик! Поди, погреби слоновье дерьмо сорок дней подряд!
Дерьмо-не дерьмо, но грязь-то погрести армии придётся, прогрызая себе в земле путь к Бадахосу. По-видимому, при мысли о крепости выражение лица у Шарпа изменилось, и майор это заметил:
— Неприятности?
Шарп покачал головой, но Хоган и сам сообразил:
— Из-за той газетёнки? Не расстраивайтесь, Ричард. Они просто не могут поступить так с вами.
— Вы поставили бы на это хоть одну бутылку вина?
Хогану нечего было сказать. Главный Штаб всегда с готовностью продвигал любого ущербного или безумца, выпущенного из жёлтого дома (конечно, при условии, что у тех имелись связи и положение), но содействовать офицеру только потому, что он хорошо умеет делать своё дело?! Майор вновь поднял бокал:
— Чума на всех крючкотворов!
— Гори они в аду!
К их компании присоединился майор Форрест. Шарп вполуха слушал, как Хоган пересказывает ему новости, а из головы не выходила пресловутая газета. Каково ему будет снова влезть в шкуру лейтенанта? Отдавать честь Ноулзу, звать его «сэр». Кто-то посторонний возглавит роту Шарпа, вот уже два года ЕГО роту! Стрелок помнил этих парней беспомощными и перепуганными, только Господь ведал, каких усилий ему стоило превратить их в лучших солдат армии Веллингтона. Шарпу больно было даже думать о том, что он может потерять их, потерять Харпера? Господи Боже! Потерять Харпера!
— Господи Боже! — словно вторя терзаниям Шарпа, воскликнул майор Хоган. Глаза его выпучились в изумлении и восхищении, — Я сплю или ангел сошёл в наш грешный мир?
Шарп улыбался. Ангелом была Тереза, она спустилась вниз и направлялась к ним. Хоган повернулся к Форресту: