— Эти не последние…
Вверх на холм шли две улицы. Левая была шире, и Шарп выбрал её. Некоторые жилища были разграблены подчистую, некоторые — не тронуты. Раз Шарп с Харпером миновали груду рассыпанных серебряных монет, которые никто не собирал. Англичан было слишком мало для такого большого города, их разнузданности — слишком много. Трезвые головы, находившиеся среди победителей, плохо кончали. Их попытки вступиться за жителей прерывал выстрел в спину или удар штыка. Офицеров никто не слышал. Дисциплину смела картечь ещё в бреши и её место заняло беспутство.
Разноголосый визг заставил двух друзей прижаться к стене, пропуская скопище голых баб, всколоченных, с бессмысленными взорами, слюной, текущей по подбородкам. Их с хохотом выгонял десяток солдат из больницы для умалишённых. Монахине, умоляющей победителей оставить безумных в покое, не чинясь, проломили череп. Заводила шутников подставил подножку здоровенной сумасшедшей бабе. Та рухнула, а он вскочил ей на спину, схватив за седые космы на манер удил. Полоумная, встав на четвереньки, побрела вперёд. Забава понравилась. Товарищи затейника ринулись ловить себе «лошадок».
— Собор, сэр! — Харпер указал рукой.
Темный силуэт колокольни высился совсем близко. Оттуда слышался беспорядочный перезвон: до колоколов добрались пьяные.
Дома расступились, и слева открылась широкая площадь у храма. От виденного на малой её отличал лишь масштаб происходящего разгула.
Кто-то вцепился в рукав Шарпу. Стрелок повернул голову и увидел молоденькую испанку, почти подростка. Её очи были полны слёз: «Сеньор! Сеньор!» К добыче спешили охотники — нижние чины из 43-го полка, судя по белым отворотам. Кончик палаша описал дугу, чиркнув ближайшего мерзавца по предплечью. Они отступили на шаг, но сдаваться не собирались. В их руках блеснули штыки. Девочка не отпускала Шарпа, стесняя движения. Подоспел Харпер. Его семистволка одним видом охладила пыл вояк. Не дожидаясь, пока алкоголь побудит их действовать, Шарп увлёк девушку в ближайший переулок. Харпер попятился следом, не выпуская из вида несостоявшихся насильников. Те не преследовали, решив, видимо, поискать жертву полегче.
Переулок был неглубоким и кончался тупиком. Шарп выругался. Харпер развернул спасённую девушку к себе и внушительно произнёс:
— Donde esta la Casa Moreno?
Этим его познания в испанском ограничивались. Горожанка непонимающе потрясла длинными кудрями. Ирландец повторил:
— Слушай, мисс, нам нужна «Каса Морено», соображаешь? Компрендо? Каса Морено?
Она затараторила по-испански, тыча в сторону собора. Шарп досадливо бросил:
— Она не знает, Патрик. Возвращаемся.
Харпер отмахнулся:
— Нет, погодите. Вот она о чём.
Теперь Шарп тоже приметил ступеньки, идущие к боковому входу в храм.
— Она хочет, чтобы мы шли через собор. Срезать путь.
Девушка наступила на подол своего порванного платья, но Харпер не дал ей упасть, подхватив за локоть. Шарп толкнул тяжёлую проклёпанную створку, и они вошли в собор.
Храм недолго пробыл безопасным убежищем. В нём собралось много женщин, и подогретая вином солдатня дал волю животным инстинктам. Монашка, одеяние которой превратилось в лохмотья, взобралась на высокий алтарь. Вдрызг пьяный ирландец из 88-го батальона безуспешно пытался влезть следом. Спасённая испанка вдохнула воздух, готовясь закричать, но Харпер встряхнул её:
— Casa Moreno! Si?
Она испуганно кивнула и повела их через поперечный неф, огибая алтарь. Чья-то хмельная рука перерубила верёвку, державшую огромную люстру, и та грянулась на пол, раздавив безвестного капрала из 7-го полка. Бедняга ещё шевелился. Мёртвые и раненые, горожане и британцы, насильники и жертвы, храм звенел их стонами и визгом. Милость твоя, Господи, да пребудет с нами в час сей!
Перешагнув через труп священника у северного выхода, троица очутилась на противоположном конце площади. Девушка потянула их направо. Там тоже толпились солдаты, привлечённые перспективой пограбить богатые дома. Надёжные запоры не поддавались, и те из англичан, кто понетерпеливее, стреляли по окнам. Харпер прижал девушку к себе. Их оружие и мрачная решимость на лицах не сулили лёгкой поживы, и их никто не тронул. Спасённая забилась в руках Харпера и вскинула ладонь. Шарп наткнулся взглядом на два дерева и облегчённо перевёл дух. На месте. Несколько десятков британцев налегли на ворота хозяйства Морено. С лязганьем и хрустом створки слетели с петель, и солдаты ввалились во двор. Там ждали вместительные бочки с вином. Хозяин бочек тем временем дрожал в конторе, молясь святым угодникам, чтобы его дражайшая половина успела вернуться домой до того, как город наводнила британская пехота, о том, чтобы запас вина оказался достаточным и о том, чтобы замки в его конторе не подвели.