– И это все, что вы можете сказать в свое оправдание, Римо? – осведомился Смит во время одной из редких личных встреч.
– Это все, что я могу сказать.
– Ну ладно, – сказал Смит с кислой миной. – Теперь перейдем к делу. Что вы знаете о террористах? – Последовала небольшая лекция на тему о терроризме – так сказать, преамбула к заданию.
Римо нагнулся и поболтал рукой в бассейне, таком же точно, как у всех обитателей этого роскошного района.
– Я не слышу, как твое тело движется в воде, – раздался голос с восточным акцентом.
«Я не слышу, как твое тело движется в воде», – тихо передразнил Римо. Он стоял в плавках, хорошо сложенный мужчина лет тридцати с небольшим с резкими чертами лица и глубоко посаженными темными глазами. Если что-то и отличало его от обыкновенного мужчины, так это слишком широкие запястья. Что же касается смертоносной силы, которой он был наделен, то она, как и у любого мужчины, заключалась в способности анализировать.
– Я не слышу, как твое тело движется в воде, – повторил голос.
Римо вошел в воду. Не нырнул и не прыгнул, поднимая брызги, а именно вошел, как его учили, как будто некая сила тянула его к центру земли. Мгновение назад Римо стоял на краю бассейна, а сейчас теплая вода окружила его, и ноги коснулись кафеля на дне. Со стороны могло показаться, что бассейн засосал его.
Он подождал, давая глазам привыкнуть к хлорированной воде, а телу – к недостатку кислорода. Его руки спокойно двигались в воде, пока он пытался сконцентрировать весь свой вес в ногах и ступнях, чтобы удержаться под водой.
Он находился в теплом нефритовом мире, он стал частью его и ему не нужно было бороться с этой стихией. Когда он еще только учился двигаться в воде, чем больше стараний он проявлял, тем хуже у него получалось. Мастер Синанджу сказал, что, только перестав стараться, он научится двигаться в воде и что Римо ошибается, полагая, что воду можно победить. Ей нужно подчиниться.
– Подчинившись, ты победишь, – сказал Чиун и тут же продемонстрировал, что он имеет в виду. Тело пожилого азиата вошло в воду, оставив за собой три маленьких пузырька, словно камешек, мягко опустившийся на дно, именно опустившийся, а не упавший. Старик двигался плавно, без рывков, совсем как тигровая акула, которую Римо видел в городском аквариуме. Без брызг, без напряжения. Взмах. Еще взмах. Еще. В мгновение ока Чиун оказался на другом конце бассейна, и вот уже он вышел из воды, как будто неведомая сила вынесла его наружу. Мастера Дома Синанджу умели не толкать себя вперед в воде, а добиваться, чтобы вода толкала их.
Римо пытался научиться этому. У него не получалось. Он пытался снова. И снова не получалось. Пока однажды, измученный после трех неудачных попыток, во время которых он действовал как обычный пловец, Римо вдруг почувствовал свое тело.
Его тело двигалось вперед вместе с водой. Это было слишком легко, чтобы поверить в удачу. Затем он попытался повторить, но не смог.
Чиун нагнулся к бассейну, взял Римо за руку и оттолкнул ее. Римо почувствовал силу сопротивления. Тогда Чиун потянул руку Римо в воде. Рука двигалась быстро и без усилий. Вода приняла его руку.
В этом и был весь секрет.
– Почему вы не показали мне этого с самого начала? – спросил Римо.
– Потому что ты не знал, чего именно ты не знаешь. Ты должен начать с неведения.
– Папочка, – сказал Римо, – вы выражаетесь так же ясно, как автор Священного писания.
– Священное писание непонятно, – сказал Чиун. – А я понятен. К сожалению, слепой не видит света. Теперь ты знаешь, как двигаться в воде.
Чиун был прав. Отныне у Римо все получалось. Теперь, когда он снял вес с ног, он понимал воду, саму природу воды. Он научился продвигаться вперед, не преодолевая ее сопротивление, а словно растворяясь в ней. Взмах. Еще взмах. Еще. Вот он уже высунул голову из воды, выбрался наружу и пошел обратно, оставив мокрые следы на желтом коврике. Это не было упражнением, потому что любое упражнение предполагает напряжение тела. Это была практика.
Еще раз вниз в бассейн. И снова вхождение в воду – взмах, еще взмах, еще. Потом опять выход из воды, и все повторяется сначала.
Прежде чем повторить это в третий раз, Римо оглянулся на дом. Сноровка уже перевела его за ту грань, где начинается скука. К черту! Он ударил ладонью по воде в одном конце бассейна, быстро добежал до другого и снова ударил по воде.
– Отлично, – послышался голос из дома. – Отлично. Ты впервые достиг совершенства, насколько это доступно белому человеку.
И только вечером, когда телевизионные передачи закончились, а на лице у Римо все еще играла таинственная улыбка, Чиун лукаво посмотрел на своего ученика и сказал:
– Третий раз был ненастоящий.
– Что, папочка?
– Ненастоящий. Ты схитрил.
– Зачем мне было тебя обманывать? – возмущенно спросил Римо.
– Зачем весеннему рису глотать росу птицы Якка?
– Зачем? Я не знаю, – сказал Римо. – Я никогда не слышал о птице Якка.
– Ты знаешь. Ты схитрил. Тебе кажется, что затраченных тобой усилий вполне достаточно. Но я скажу тебе: тот, кто избегает дальнейших усилий, обкрадывает себя. В нашем искусстве цена за такую кражу – смерть…
Зазвонил телефон, прервав пожилого азиата. Чиун бросил недобрый взгляд на телефонный аппарат и замолчал, как будто не желая соперничать с наглой машиной, осмелившейся прервать его. Римо снял трубку.
– С вами говорит «Вестерн Юнион», – услышал он. – Ваша тетя Алиса приезжает навестить вас и просит приготовить для нее комнату.
– Хорошо, – сказал Римо. – Какого цвета комната имеется в виду?
– Просто гостевая комната.
– Вы уверены?
– Это все, что вам просили передать, сэр, – произнес оператор с самодовольной уверенностью человека, которого не касаются чужие трудности.
– Просто гостевая комната? Не голубая? Не красная?
– Именно так, сэр. Я могу прочитать…
Римо бросил трубку. Дождался гудка, потом набрал 800 – код района и номер, который необходимо было набрать, потому что в телеграмме ничего не говорилось о цвете комнаты.
На том конце провода тотчас же ответили.
– Римо, нам повезло. Мы засекли их на высоте две тысячи футов над Ютой. Римо, это вы, верно?
– Да, я. Хотелось бы получить кое-какие разъяснения, пока вас не стошнило прямо в трубку. Что с вами, Смитти, черт побери? – Римо был удивлен. Обычно Смит проявлял безупречное, почти корейское хладнокровие.
– Мы засекли их над Ютой. Они требуют выкуп, федеральное бюро сейчас ведет с ними переговоры. Деньги будут переданы в аэропорту Лос-Анджелеса. Вам нужно встретиться с представителем ФБР Петерсоном. Он чернокожий. Вы будете вести переговоры. Доберитесь до самой верхушки. Это первая реальная возможность. Повторите для верности.
– Встретиться с Петерсоном в аэропорту Лос-Анджелеса. Попасть на борт и попытаться выяснить, кто их руководитель. Насколько я понимаю, речь идет о воздушных пиратах, – сухо сказал Римо.
– Отлично. Теперь вперед. У вас очень мало времени.
Римо повесил трубку.
– Что случилось? – поинтересовался Чиун.
– У нашего шефа, доктора Харолда Смита, видимо, поехала крыша. Я не знаю, что случилось, – сказал Римо. Его лицо выражало озабоченность.
– Значит, вечером тебя ждет работа? – спросил Чиун.
– Угу-у, – протянул Римо. – Ну, я пошел.
– Подожди. Я пойду с тобой. Вечер, должно быть, предстоит замечательный.
– Имей в виду, Чиун, сегодня будут передавать концерт Барбры Стрэйзанд.
– А ты не можешь перенести свое дело на завтрашний вечер?
– Нет.
– Тогда желаю удачи. И помни: когда тебе захочется рискнуть, подумай о том, сколько времени я на тебя ухлопал. Подумай о том, каким ничтожеством ты был и кого я из тебя сделал.
– А что, кажется, я и в самом деле ничего? – спросил Римо и тут же пожалел об этом.
– Для белого человека, – уточнил Чиун.
– Чиун, твоя мать Вазуу! – крикнул Римо, вылетая за дверь. Он пробежал через двор и был уже в гараже, когда понял, что Мастер Синанджу не преследует его. Он не знал, что такое «Вазуу», но Чиун употреблял это слово во время редких вспышек гнева.