— Владимир Алексеевич, простите — требуется время.
— Не нужно мне объяснять, что такое время, ротмистр.
— Но ведь в самом деле требуется время.
Курново дернул подбородком.
— Времени у вас было достаточно. Дорогой мой, прошло больше месяца. И то лишь с момента, когда вы устроили инцидент с Десницким. Разве не так?
— У меня есть сдвиги.
— Какие же? Или вы считаете сдвигом знакомство со Ставровой?
Быстро до Курново доходят сведения.
— Считаете или нет?
— Нет, не считаю.
— Тогда в чем сдвиги? Вы выяснили, кто такой Киёмура Юдзуру?
— Нет, но я познакомился с Танакой.
— Вы познакомились с Танакой? И что же, Александр Ионович?
Смотрит в упор. Неясно, что сейчас лучше, промолчать или ответить. Хорошо, он ответит.
— Пока ничего.
— Правильно. Учтите, Танака официальное лицо, тут нужно трижды подумать, прежде чем что-то предпринимать. У него масса связей, в том числе и при дворе. Вы понимаете?
— Понимаю.
— Пока не вижу. Если он что-то не выкинет совсем из ряда вон — а он не выкинет, — нас из-за него сотрут в порошок. Хоть это представляете себе?
— Да, Владимир Алексеевич, отлично представляю.
— Какие соображения по поводу Десницкого?
— По-моему, единственное — его можно использовать как прикрытие.
— Правильно, — Курново подошел к окну, посмотрел на плечо, щелчком сбил пылинку. — Вы помните, я разослал агентуре указание — немедленно сообщать любые данные о человеке, сколько-нибудь напоминающем Киёмуру Юдзуру?
Еще бы не помнил, подумал Губарев. Я сам и предложил разослать эти указания.
— Да, Владимир Алексеевич. Есть какие-то данные?
Курново порылся в кармане, достал сложенную вчетверо бумажку. Но разворачивать не стал.
— Есть. Только что получено сообщение от спецагента из Курска. Офицер, которому я вполне доверяю, видел человека, похожего на Киёмуру, — протянул листок. — Ознакомьтесь сами.
Губарев прочел:
«Его высокоблагородию нач-ку ПКРБ полковнику Курново. Согласно Вашему запросу сообщаю: человек, по всем приметам отвечающий высланному Вами описанию «татарина Ахметшина», а также фотографии, служил с марта по апрель с. г. на Курском аэродроме в частном услужении у авиатора-изобретателя А. Г. Уфимцева. Этот человек был нанят в состав группы г-на Уфимцева под фамилией Шарипов и выполнял вместе с двумя другими рабочими вспомогательные операции по подготовке к запуску в воздух «Сфероплана» г-на Уфимцева. В апреле с. г. Шарипов из группы г-на Уфимцева уволился. Поскольку деятельность вышеуказанного Шарипова может быть противозаконной, сообщаю некоторые данные о «Сфероплане» А. Г. Уфимцева. Сфероплан представляет собой летательный аппарат тяжелее воздуха оригинальной конструкции с мотором, созданным по собственному проекту А. Г. Уфимцева. Отдавая должное смелости технической мысли изобретателя, замечу, что при испытательных полетах сколько-нибудь обнадеживающих результатов сфероплан не показал, и извлечь практическую пользу из этого проекта вряд ли возможно. Сфероплан представляет собой несущую поверхность, которая является одновременно его корпусом и представляет собой сферу, напоминающую лепесток цветка или крыло насекомого — отсюда и название «Сфероплан». Оригинальна и конструкция двигателя… Общий вес аппарата — 11 пудов, поддерживающая поверхность, включая оперение, — 40 кв. м. Шарипов уволился накануне сезона полетов «Сфероплана». К сему — агент по особым поручениям шт.-рот. Будылев».
Губарев прочитал донесение несколько раз и знал уже текст наизусть, почти не вдумываясь в смысл, только ощущая радость. Молодец Будылев! Это подтверждение; пусть пока неизвестно чего, но подтверждение. Японцы что-то ищут. Что — он пока не выяснил, но ведь должен же он когда-то найти ответ… Должен…
Впрочем, когда первая радость прошла, он подумал: что здесь конкретного? О чем все это говорит?
Он хорошо знает Уфимцева. Этого человека знают все, кто причастен к авиации. Конструктор, авиатор, летчик отчаянной храбрости, без раздумий ухнувший все состояние на сфероплан. Этот Уфимцев не раз бывал со своим аппаратом у них на Гатчинском аэродроме. Человек странный — хмурый, неразговорчивый, иногда даже неприятный. Все время проводит около аппарата, непрерывно что-то усовершенствует. Спецагент Будылев прав: реально у изобретения Уфимцева никаких перспектив. Конечно же, сфероплан утопия, будущее не за этой странной конструкцией, а за показавшими отличные летные качества бипланами. Но что-то ведь заставило Киёмуру заинтересоваться именно сферопланом Уфимцева? Что? Совершенно не понятно. Если говорить прямо — сфероплан никчемное изобретение. Но ведь и змеи никчемное изобретение. Просто дьявольщина какая-то. Вот когда нужен Зубин.