Не вынимая изо рта сигары, Курново раскрыл папку и стал лениво перебирать бумаги. Он знал по опыту, что ни одна из этих бумаг, даже теоретически, не может представлять интереса хотя бы для поверхностного изучения. В основном это были приготовленные на подпись приказы о назначениях, перемещениях и отпусках. Среди них лежал и листок с пометкой: «бар. Вендорф — рот. Губарев». Пометка означала, что в штат ПКРБ следует ввести барона Вендорфа, уволив соответственно из этого штата ротмистра Губарева. Лично полковник ничего не имел против Губарева, судя по досье, проявившего себя до этой поры весьма добросовестно. Но поскольку отказать графине Вендорф он не мог, то воспринимал это увольнение как неизбежное зло.
Черкнув на листке адъютанту: «В приказ», Курново хотел было уже закрыть папку, но тут его внимание задержалось на слове «Донесение». Это слово стояло рядом с грифом «Совершенно секретно». Курново вынул листок и пробежал текст. В нем значилось:
«Его высокоблагородию начальнику ПКРБ полковнику Курново. Совершенно секретно. Сообщаю: много замечено, что работающий вторую неделю на Е. И. В. Гатчинском военном аэродроме дворник татарин Ахметшин уже несколько раз, отдавая дань уважения вышестоящим лицам, делал движения, напоминающие японский ритуальный поклон «рэй-го». По опыту работы во время войны я хорошо изучил движения этого поклона. По своей последовательности они неповторимы и вырабатываются у японцев автоматически, так что нарочно подделать их невозможно. Посему прошу принять эти факты к сведению, а также прошу Вашего разрешения на особое наблюдение за вышеозначенным Ахметшиным. К сему — агент по особым поручениям ротмистр Губарев».
Курново повертел листок. Первое, что пришло ему в голову — ротмистр узнал об увольнении и «проявил бдительность», чтобы отвести угрозу. Однако, поразмыслив, полковник все-таки решил: вряд ли, такими вещами не шутят. Полковник знал, что внедрение Губарева в командный состав Гатчинского военного аэродрома произведено еще до образования ПКРБ, но инициативе штаба округа. Впрочем, в строгом смысле слова это нельзя было даже назвать внедрением. В воздухоплавательные части, которые на 1911 год состояли из двух батальонов и одиннадцати рот, откомандировывали, оставляя чин предыдущего состояния, и ротмистр Губарев был зачислен в состав Гатчинского аэродрома как спец по вооружению, которым он и являлся до перевода в жандармерию. Единственным прикрытием агента по особым поручениям было то, что в состав Гатчинского воздухоплавательного формирования он был записан офицером кавалерии.
Придя к выводу, что сигнал Губарева навеян действительными подозрениями, Курново попытался разобраться в существе дела. С одной стороны, донесение выглядело несколько легкомысленно, если не сказать — смехотворно. Татарин, дворник, японский поклон «рэй-го». Беллетристика да и только. С другой, все-таки речь идет о военной авиации.
Здесь следует объяснить, что авиация или, как тогда было принято говорить, воздухоплавание в 1911 году становилось ведущей отраслью в техническом перевооружении армии. В этом году на развитие авиации правительством была отпущена огромная по тем временам сумма — 180 миллионов рублей. Сведущий в военном деле и широко информированный человек, Курново знал, что самолеты, дирижабли и иные летательные аппараты, примененные ведущими державами в боевых действиях, показали себя как грозное оружие, а в армиях Англии, Франции, Германии, Италии, США, Японии были созданы первые воздухоплавательные формирования, зачатки будущих ВВС. Знал полковник, конечно, и то, что в силу этих обстоятельств развитию авиации в России придается сейчас первостепенное значение. После краткого размышления, нажав кнопку, Курново попросил адъютанта, штабс-ротмистра Николаевского, принести дело на агента по особым поручениям Губарева: ему хотелось освежить сведения о ротмистре.
Адъютант быстро принес папку, вышел, и Курново, вздохнув, начал просматривать дело. Послужной список открывала фотография. С казенного фотоотпечатка на полковника смотрело открытое и несколько, пожалуй, — стереотипное лицо молодого человека: темные брови, темные, чуть шире обычного расставленные глаза, пос правильной формы, лихо закрученные вверх усики, ямочка на подбородке. Вглядевшись, полковник убедился, что в лице ротмистра есть что-то азиатское. Впрочем, подумал он, таких среди русских много.