Джеймс (Яаков) Меир Ротшильд (1792–1668)
В самом начале своей деятельности Джеймс Ротшильд был только агентом брата Натана в Париже. После свержения Наполеона он все больше вникал в финансовые дела родового банка и уже мог принимать самостоятельное участие в крупных государственных займах, делах биржи и промышленных предприятий.
В отличие от Натана, который быстро завоевал место под скупым лондонским солнцем, Джеймсу отвоевывать это место пришлось долго и упорно у знаменитого дельца наполеоновской эпохи Уврара.
Высшие чины государства у Джеймса всегда могли рассчитывать на большой кредит под приемлемые проценты. И только представители династии Бурбонов, как известно из истории, не сделали для себя никаких выводов. Людовик XVIII отказался принять супругу Джеймса Ротшильда Бетти как не христианку. С тех пор Джеймс Ротшильд продолжал исправно обслуживать Бурбонов, но доверять им перестал.
Поэтому, когда в результате Июльской революции 1830 года к власти пришел герцог Орлеанский (он же Луи Филипп), банк Джеймса Ротшильда охотно поддержал нового короля. Чтобы предотвратить возможную интервенцию со стороны Австрии, Джеймс поспешил убедить брата Соломона в невыгодности этого предприятия такими доводами:
«У нас еще на 18 миллионов франков номинальной французской ренты. Если сохранится мир, мы получим 75 %, а если разразится война, то 45 %».
Союз банков Ротшильдов с Июльской монархией на некоторое время укрепил правящий режим Франции. Кто-то пробовал восставать или возмущаться, но правительству всегда хватало денег и на армию, и на полицию. Во главе банковской пирамиды Парижа стоял Джеймс Ротшильд. Подобно тому, как Соломон Ротшильд получал поддержку от Меттерниха, его младший брат мог рассчитывать на благосклонность короля Луи Филиппа. Еще активнее, чем Натан в Лондоне, Джеймс поддерживал постоянные связи с ведущими министрами. Часто случалось так, что тексты их речей в парламенте ему были известны еще до того, как они были произнесены.
Но главное, Джеймс был настоящим мастером по части «подарков», которые он всегда вручал в нужное время и в нужном месте. Говорят, что именно таким способом он привлек на свою сторону и прессу, и видных публицистов. Знаменитый поэт Генрих Гейне был частым гостем в доме Джеймса Ротшильда. Гейне зарабатывал на биржевых сделках Джеймса, поэтому принимал «подарки» без лишней скромности.
На праздниках и торжествах Джеймс Ротшильд охотно окружал себя учеными, литераторами и артистами. Он хотел слыть не только «королем Ротшильдом I», но и меценатом.
Среди гостей Ротшильда был также русский писатель н революционер Александр Иванович Герцен, который, получив в наследство миллионное состояние, жил во Франции и призывал к свержению монархической власти в России. Однако деньги оставались в России. После того как он отказался по требованию царя вернуться в Россию, по решению Петербургского уголовного суда от 18 декабря 1850 года Герцена лишили «всех прав состояния» и объявили «вечным изгнанником».
Чтобы сохранить хоть часть имущества, Герцен воспользовался полученными под залог имения «билетами московской сохранной казны», которые попробовал обналичить у Джеймса Ротшильда. Банкир легко помог писателю получить первую часть денег, а далее столкнулся с отказом русских чиновников платить по вполне законным документам.
Джеймс Ротшильд отказывался принимать во внимание тайные расчеты царя в ущерб репутации своего банка. Российского министра иностранных дел предупредили: либо Ротшильду будет выплачена причитающаяся сумма, либо он предаст гласности факт неплатежеспособности царя. Николай 1 чертыхнулся, но пошел на попятную. Задержанные деньги были уплачены с процентами. Впоследствии Джеймс и Лайонель Ротшильды неоднократно помогали Герцену в приобретении американских ценных бумаг.
Первые финансовые акции, в которых Джеймс принимал участие, касались превращения прежних пятипроцентных государственных займов в трехпроцентные.
История дома Ротшильдов сохранила еще один поразительный факт из биографии Джеймса Ротшильда. Предоставляя кредиты Папе Римскому, он сумел за один раз выиграть на бирже 24 миллиона франков, что сделало французского Ротшильда самым богатым (после короля) человеком Франции.
Теперь уже Генрих Гейне в меньшей степени симпатизирует своему недавнему покровителю:
«Мне приходилось видеть людей, которые, приближаясь к великому барону, вздрагивали, как будто касались вольтова столба. Уже перед дверью его кабинета многих охватывает священный трепет благоговения, какое испытывал Моисей на горе Хорев, когда заметил, что стоит на святой земле. Точно так же, как Моисей снимал свою обувь, так и какой-либо маклер или агент, отважившись переступить порог личного кабинета господина Ротшильда, стягивал с себя сапоги, если не боялся при этом, что его ноги буду плохо пахнуть, и этот запах стеснит господина барона. Личный кабинет Джеймса и на самом деле представляется удивительным местом, вызывающим возвышенные мысли и чувства, как вид океана или неба, усеянного звездами: здесь можно почувствовать, как ничтожен человек и как велик Бог! А деньги — это Бог в наше время, и Ротшильд — его пророк».
Кроме Гейне, в дом парижского банкира были вхожи композиторы Россини и Шопен, а также художники Делакруа и Энгр. Считается, что герой «Человеческой комедии» Бальзака барон Нусинген был списан с Джеймса Ротшильда, а старший сын Джеймса Альфонс вдохновил Мопассана на создание романа «Милый друг».
Когда-то Натан указал братьям на выгодные шансы, которые может предоставить строительство железных дорог. Он советовал им принять в этом участие, и Ротшильды действительно внесли свой вклад при прокладке железных дорог во Франции, Бельгии и Австрии. Чтобы получить концессию на строительство Северной железной дороги во Франции, Джеймс Ротшильд не жалел никаких средств. Были подкуплены политики, журналисты, чиновники — словом, все те люди, от которых твисело получение этого патента.
Кстати, именно в этой ситуации пригодилось умение Джеймса делать «подарки» в нужное время и в нужном месте. В результате он получил правительственный подряд на строительство первой железнодорожной линии между Парижем и Валансьеном. А члены парламента и крупные газетчики — пухлые конверты с акциями.
Когда трасса была готова, ее объединили с австрийской линией, построенной братом Соломоном, в панъевропейскую рельсовую систему.
Государственный канцлер Клеменс Меттерних в одном из доверительных писем послу в Париже отметил финансовую мощь Джеймса Ротшильда во Франции такими словами:
«Банкирский дом Ротшильда играет во Франции большую роль, чем правительство какого-либо иностранного государства, может быть, за исключением Англии. Для этого есть свои объективные причины, которые с моральной стороны, конечно, не могут быть оправданы: основной движущей силой во Франции являются деньги. Здесь совершенно открыто признают коррупцию, которая является необходимым элементом современной системы представительства».
Хотя Ротшильды и вложили крупный капитал в строительство европейских железных дорог, но основную прибыль получили благодаря успешным сделкам с акциями. Джеймс, к примеру, на ценных бумагах железной дороги получил более 40 миллионов франков, так как курс акций за короткий срок поднялся на 900 франков.
Когда к власти во Франции пришел Наполеон III, племянник Наполеона Бонапарта, Джеймс Ротшильд оказался в опале. И еврейство Ротшильдов здесь было ни при чем. Наполеон III, как известно, поддерживал права евреев и защищал принцип равноправия французских евреев как граждан Франции за пределами страны. Известно, что он даже отказался заключить торговый договор со Швейцарией, так как французские евреи в этой стране были ограничены в правах. Да и в составе императорского правительства были евреи. Причиной на этот раз была затаенная обида. Новый император не забыл, что его дядю свергли с помощью миллионов дома Ротшильдов.