Были и курьезы. Еще раньше, когда прусский король назначил Амшеля Ротшильда придворным банкиром, по совету приближенных он решил вручить банкиру орден Красного Орла третьей степени «за особые заслуги». На самом же деле он хотел склонить банкирский дом к более активному привлечению инвестиций в Пруссию. Сказано — сделано. Но советниками короля был допущен забавный промах. Красный Орел в обычном виде восседал на кресте. Что делать? Неловко, чтобы еврей носил нечто, напоминающее распятие. Поэтому решено было «пересадить» орла на обычное овальное основание. Через несколько лет правительство поручило Бисмарку представить подробный отчет об отношении банкира к награде. Задание было выполнено с немецким педантизмом. Бисмарк сообщал, что «Красный Орел так и не украсил грудь фон Ротшильда. Как объяснил сам придворный банкир, слабость здоровья не позволяет ему носить орден, который изготовлен специально для лиц нехристианской веры».
Этот инцидент банкирский дом так и не забыл. Когда Берлин стал одним из крупнейших центров Европы, на регулярные предложения открыть там филиал их банка Ротшильды неизменно отвечали отказом.
Амшель Ротшильд превратился в преуспевающего финансиста и бизнесмена.
Теперь христианские банкиры часто обедали у него и приглашали его к себе. Больше ни одно значительное финансовое дело не обходилось без участия этого дома. Бургомистр города Бремена так описывает положение дома Ротшильда в то время:
«Банкирский дом, благодаря своим невероятно крупным финансовым делам, а также вексельным и кредитным связям, превратился в подлинную финансовую мощь и настолько завладел финансовым рынком, что в состоянии по собственному желанию определять и поддерживать все операции влиятельных лиц. Многие средние и мелкие государства находятся в постоянной зависимости от его власти, что облегчает ему при необходимости обращаться с просьбой, тем более, если она оказывается такого незначительного свойства, как протекция нескольким десяткам евреев Франкфурта».
Говоря о протекции, бургомистр имел в виду государственное равноправие евреев Франкфурта. Преодолев сильнейшее противоборство, Амшель Ротшильд добился его при поддержке Меттерниха.
А вот с потомством Амшелю, увы, не повезло. Он усыновил племянника Меира Карла, сына своего родного брата Карла из Неаполя.
Несмотря на то, что сам Амшель Ротшильд с неутомимым рвением заступался за своих единоверцев, он все же был противником сионизма. Всю свою жизнь он слыл оригиналом, которого не радуют миллионы. Современники особенно превозносили его за благотворительность. Во Франкфурте многим еврейским семьям он давал средства на существование.
Его считали самым благочестивым евреем во Франкфурте.
Амшель Меир Ротшильд, проживший долгие годы вместе со своим отцом в еврейском квартале Франкфурта и отдавший все свои силы для блестящего продвижения банкирского дела, умер 6 декабря 1855 года в возрасте 82 лет.
Он был австрийским бароном, прусским тайным коммерческим советником и придворным банкиром, тайным финансовым советником курфюрста Гессена, тайным советником Великого герцога Гессена, королевским консулом Баварии и рыцарем высоких орденов.
Своему племяннику Карлу (Меиру Карлу) он завещал 60 миллионов гульденов и родовой дом во Франкфурте.
Карл (1820–1886) стал королевским придворным банкиром Пруссии и Баварии, генеральным консулом и членом Верхней палаты. Его брат Вильгельм (1828–1901) был австрийским и венецианским генеральным консулом.
Во время кризисов 1870-х годов франкфуртский банк показал завидную устойчивость. Карл и Вильгельм Ротшильды остались крупнейшими финансистами объединенной Германии. Несколько осложняло дела периферийное положение их резиденции по отношению к Берлину, но это ничуть не умаляло их влияния. В 1867 году Карл фон Ротшильд был избран депутатом Северо-Германского рейхстага, а в 1870 году — пожизненным членом Прусской палаты пэров.
Кроме важных вопросов кредита и политики, он увлекался коллекционированием произведений искусства и ювелирных украшений, продолжая традиции своего дяди. Самым ярким приобретением Карла Ротшильда стала скульптурная композиция «Мать-Земля» работы знаменитого ювелира эпохи Ренессанса Венцеля Ямницера.
При бароне Карле франкфуртский дом был тесно связан с Блейхредером, затем с торгово-промышленным банком в Дармштадте. Именно родовой дом взял на себя руководство т. н. «группой Ротшильда», к которой, кроме венского филиала и австрийского кредитного банка, относились также земельный кредитный банк в Вене и кредитный банк в Будапеште. Долгое время существовал и прусский консорциум. Строго говоря, консорциумы не были постоянными институтами. Они возникали от случая к случаю и проводили под покровительством Ротшильдов крупные займы.
Барон Карл принимал участие и в основании Прусского центрального акционерного общества в Берлине. Вместе с кузеном Альфонсом, проживающим в Париже, он входил в наблюдательный совет.
После смерти Меира Карла в 1886 году его брат Вильгельм стал единоличным владельцем франкфуртского банка. А 25 января 1901 года умер и Вильгельм Ротшильд. Наследников по мужской линии у него не было. Согласно старым правилам, решение вопроса о судьбе франкфуртского банка перешло к руководителям банков в Лондоне, Париже и Вене. В июле 1901 года самая первая контора «Меир Ротшильд и сыновья» была закрыта. Германское правительство сохранило баронский титул за потомками дочери Вильгельма — Минны, вышедшей замуж за Гольдшмидта, но старые правила не позволяли им стать совладельцами семейного бизнеса. Тем не менее, они принадлежали к самым богатым людям Германии. Их наследство составляло 300 миллионов гульденов.
В настоящее время потомки Гольдшмидтов проживают в США и в Швейцарии.
Первое открытое участие Ротшильдов в политике можно датировать 1847 годом, когда глава Лондонского банка Лайонель Ротшильд получил предложение баллотироваться в парламент. Эту мысль подал своему другу Бенджамин Дизраэли.
Из истории
Бенджамин Дизраэли происходил из семьи сефардских евреев. Его дед в 1748 году эмигрировал из Италии в Англию, где сделал успешную карьеру биржевого маклера. Отец Исаак, известный писатель, рассорившись с общиной сефардской синагоги Лондона, решил крестить своих четверых детей.
В возрасте 17 лет Бенджамин был направлен в одну из юридических контор лондонского Сити, однако счел профессию юриста слишком банальной.
Он пытался заработать литературным трудом, но из этой затеи тоже ничего не вышло. И юноша отправился в 16-месячное путешествие по Средиземному морю и Ближнему Востоку. Это не только вдохновило его на создание новых романов, но и заложило основы будущего отношения к английской имперской политике.
Тогда-то он и решил, что его истинное призвание — это политика.
В 1835 году он стал членом партии тори, но даже когда партия тори пришла к власти после 11 лет в onпозиции, премьер-министр не предложил Дизраэли места в новом правительстве.
Все эти годы одни видели в Дизраэли авантюриста, другие рассматривали его, в лучшем случае, как эксцентрическую личность.
Тем не менее, когда в 1846 году после голода в Ирландии и правительственного кризиса премьер-министр объявил о намерении ввести принцип свободной торговли зерном и отменить хлебные законы, час Дизраэли пробил.
Тори находились у власти как правительство меньшинства в течение 10 месяцев в 1852 году и 18 месяцев в 1858–1859 годах. Премьер-министром был лорд Дерби, министром финансов — Бенджамин Дизраэли.