Старший сын, Амшель Меир, родился 12 июня 1773 года, в 1793 году он женился на Еве Ганау. Соломон Меир, второй сын, родился 9 сентября 1774 года, в 1800 году он женился на Каролине Штерн. Натан Меир, третий сын, оказавшийся самым талантливым из «пяти франкфуртцев», появился на свет 16 сентября 1777 года, он был женат на Ганне Коэн.
Четвертый сын, Карл Меир, родился 24 апреля 1788 года, в 1818 он женился на Аделаиде Герц. Яаков, или Джеймс, самый младший, родился 15 мая 1792 года, в 1824 году он женился на своей племяннице Бетти Ротшильд.
Дети династии Ротшильдов во все времена стремились сочетаться браком с представителями известных семей. Такая политика в немалой степени способствовала продвижению дома Ротшильдов. Так, дочери вышли замуж за членов семей Вормс, Зихель, Байфус и Монтефиоре.
Ротшильды породнились и с крупнейшими банкирскими домами Европы, в частности Эдуард Ротшильд (1868–1949) был женат на внучке барона Евзеля Гинцбурга. Того самого Гинцбурга, который внес огромный вклад в развитие кредитного финансирования в России. В I872 году Евзель Гинцбургдаже получил от великого герцога Гессен-Дармштадта баронский титул, который Александр И узаконил как потомственный…
В начале 1810 года Меир Амшель все еще жил во Франкфурте. Дети его уже выросли, а любимый сын Натан даже успел покинуть отчий дом.
— Этой ночью я видел сон, — сказал как-то Меир Амшель своей жене Гутл за завтраком.
— Сон? — равнодушно переспросила Гутл. Ее коротко остриженные волосы в строгом соответствии с установленной традицией покрывал накрахмаленный голландский чепец с кружевами и лентами из тафты.
— Это был странный сон. Я видел наш дом в огне и воде. И наши сыновья, плечом к плечу, боролись с силами природы, защищая общее дело, как когда-то Маккавеи. Этот сон предрекает мне нечто выдающееся. Мы будем богаты. Ты увидишь, моя дорогая, это случится очень скоро. Дом Ротшильдов будет стоять столетия…
Как и положено человеку, зарабатывающему на жизнь собственным трудом, старый Ротшильд был весьма скромным и замкнутым человеком, проводил много времени с детьми, прививая им любовь к истинным ценностям и разъясняя, что счастье в труде — надо всего лишь трудиться правильно.
Следуя заветам предков, он строго соблюдал религиозные традиции. А как человек Просвещения, носил парик. Однако и во второй половине XVIII века немецкие евреи не имели права посыпать свои парики пудрой, а на груди обязаны были носить желтую эмблему. Проходя через мост, Амшель Меир, как и все его сородичи, должен был уплатить еврейский налог. На городских улицах любой немецкий мальчишка мог пристать к нему: «Еврей, исполняй свой долг!» В ответ он снимал шляпу и любезно кланялся. Немецким языком ему овладеть не удалось, он разговаривал на идиш. При заключении сделок контрагенты хорошо его понимали…
В Европе в середине XVIII века возникло течение, целью которого был пересмотр положения евреев. Центром его являлась Германия, где тогда проживало большинство еврейского населения Западной Европы. Одна за другой выходили книги, ставились пьесы, доказывающие бессмысленность предрассудков против евреев.
Наиболее яркой фигурой этого течения был знаменитый критик и драматург Готхольд Эфраим Лессинг, который вместе с Гете и Шиллером стал творцом золотого века немецкой литературы.
В его ранней пьесе «Евреи» повествуется, как некий путешественник спасает барона от разбойников. Хозяин подозрительного кабачка распускает слух, что разбойники — это евреи, заметили якобы даже их типичные бороды. Но все тот же путешественник разоблачает настоящего разбойника.
Барон не знает, как отблагодарить спасителя и предлагает ему половину своего состояния и руку дочери. Но герой отвечает, что он еврей и «бог его отцов достаточно оделил его средствами». «О, если бы все евреи были подобны вам!» — восклицает барон. «О, если бы все христиане были подобны вам!» — парирует путешественник.
Это произведение было типичным: подобная ситуация обыгрывалась во многих вариантах.
С еврейской стороны столь же влиятельной фигурой этого направления был Мозес Мендельсон — близкий друг и ровесник Лессинга. Мендельсон был создателем и вождем того движения в еврействе, которое ставило целью вхождение в европейскую культуру и приобретение равноправия в европейском обществе. Он пропагандировал смелую мысль, что иудейские традиции не противоречат идеям Просвещения и могут с ними сочетаться.
Чем же объяснить, что именно тогда еврейский вопрос привлек к себе такое необычайное внимание? Все просто и очевидно: богатство евреев в Германии значительно превосходило богатство бюргеров. Стоит ли удивляться, что граф Мирабо, который постоянно пользовался кредитами еврейских банкиров, так чутко воспринял проблему еврейского равноправия? Тем более что в молодости этот известный деятель Великой французской революции из-за непомерных расходов и долгов неоднократно подвергался тюремному заключению. Впрочем, и Лессингу выдавал кредиты еврейский финансист Мозес Вессель из Гамбурга. По отдельным штрихам можно представить себе ситуацию в более широком масштабе. «Лица свободных профессий» — писатели, журналисты, актеры, драматурги — были тогда малообеспеченными людьми, и финансовая поддержка являлась для них главным средством в борьбе за выживание.
Пять сыновей Меира Ротшильда, подобно отцу, не проявляли интереса к наукам, зато с двенадцати лет входили в семейное дело под девизом: «Покупай дешевле, продавай дороже». Тайны всех деловых сделок оставались в кругу семьи. Уже в молодые годы оба старших сына были агентами военного казначейства Гессена. Теперь можно было стремиться к самой престижной должности Но особым отличием для отца и сыновей считалось назначение их императорскими финансистами при дворе Франца II за снабжение армии во время наполеоновских войн.
Придворные посредники, как уже отмечалось, всегда стремились иметь дело с поставками для армии. При определенном риске это было выгодным предприятием.
Наполеоновские войны, продолжавшиеся почти четверть века, предоставили Ротшильдам возможность проводить различные финансовые операции на высоком уровне и с большой выгодой для себя.
Старший Ротшильд настойчиво добивался для себя и своих сыновей титулов императорских придворных финансистов. 28 августа 1799 года он направил в Вену просьбу, перечислив все свои заслуги. Вскоре отец и оба его сына — Амшель Меир и Соломон Меир — получили долгожданные титулы. Об этом назначении письменно известили Майнц, Пфальц, Саксонию, Равенсбург, архиепископов Вюрцбурга, Бамберга, Дармштадта, а также архиепископа Зальцбурга. Габсбурги часто присваивали евреям звания придворных финансистов, но никогда прежде так широко не оповещали об этом, как в случае с Ротшильдами.
Когда было образовано Великое герцогство Франкфуртское, Ротшильды служили новому князю Дальбергу (заметьте, противнику курфюрста Гессена). За финансовую поддержку войск Франкфурта, сражавшихся на стороне Франции и Испании в 1810 году, Меир Амшель был назначен советником департамента. А в декабре 1812 года Меир Амшель Ротшильд и оба его старших сына стали придворными банкирами Дальберга, Великого герцога Франкфуртского.
Особое расположение Дальберга Меир Амшель снискал, когда предложил ему кредит для поездки в Париж, где великий герцог хотел присягнуть на верность новому королю Рима (сыну Наполеона), в то время как большинство франкфуртских дельцов отказались поддержать это бонапартистское мероприятие. Благодаря этой услуге Меир Амшель добился полного доверия герцога и сумел так воспользоваться этой милостью, что с тех пор герцог ни в чем не отказывал семье Ротшильд.
Известно, что, используя сотрудничество с князем Дальбергом, Меир Амшель старался облегчить судьбу евреев Франкфурта. Он действовали вместе с Якобом Барухом, сыном известного придворного еврея из Кельна Симона Баруха.
Ему удалось добиться согласия Дальберга, к тому времени уже архиепископа, князя-примаса и президента Рейнского союза, созданного под протекторатом Наполеона, об освобождении франкфуртских евреев от ежегодной уплаты налога в 22 тысячи флоринов в обмен на единовременный взнос в 440 тысяч флоринов, из которых 100 тысяч дал лично Меир Амшель Ротшильд. Это, естественно, укрепило его авторитет среди земляков.