ДЖОН ЛАЙДОН: После того как я сдал экзамены уровня О, я был выброшен отцом из дома из-за моих длинных волос, которые на тот момент были уже до середины спины. Это было самой раздражающей вещью, которую я мог сделать в то время. Старик настаивал, чтобы я постригся, поэтому я продал свои длинные волосы. Я долго думал и все-таки решил сделать это. После этого покрасил волосы в ярко-зеленый цвет, что в те дни было просто неприемлемо. Эти краски не предназначались для волос, и потому я выглядел, как капуста.
«Проваливай нахрен из моего дома и кочан на башке прихвати с собой!» – кричал мой отец. Тогда я ушел к Сиду. У того не было вообще ничего.
Сид и я даже вместе продолжили обучение в колледже на уровне А в суверенной части Кингс-Кросс в Хай Холборне. Там мы встретили Вубла, который позже со мной образует группу Public Image Ltd. Однако на занятия он не ходил. Это не было ему нужно. Такая вещь, как табель успеваемости, просто отсутствовала. В колледже задача была не проконтролировать вашу успеваемость, а улучшить вашу жизнь. Если вам по барабану на собственную жизнь, это не проблемы колледжа. Это была в некотором роде прогрессивная школа. Иностранные студенты должны были платить, чтобы учиться по обмену, но я попал туда, потому что я вырос в Англии, я изучал английскую литературу и искусство. Мне понравилась поэзия Теда Хью. Мы также должны были изучать Китса, но мне это по вкусу не пришлось, и тогда я открыл для себя Оскара Уайльда. Какое у него было отношение к жизни! Его литературным произведениям я предпочитал написанные им письма. «Как важно быть серьезным!» – пьеса достаточно серьезная, но мне больше понравились комментарии к ней. Главным героем выступает мужчина, обиженный своей матерью, потому вся его жизнь была посвящена отмщению ей. Он оказался самым веским подтверждением того, каким может быть человек и как он может вести себя и принимать решения, казавшиеся для того времени неприемлемыми. Гений! Ни Рембо, ни Бодлер не впечатляли меня. Их произведения читались как банальщина, были слишком предсказуемы, а потому ни заинтриговать, ни одурачить меня не могли.
В период занятий на уровне А в Кингс-Кроссе мы практически никогда не ходили на уроки. Сид вообще не появлялся. Я тогда довольно часто зависал с Вублом. Большую часть дня мы проводили в пабе неподалеку. Я зарабатывал достаточно денег на строительных площадках со своим отцом и вовсе не прочь был завести собутыльника на вечер. Львиную долю своих знаний от учителей
я получил именно в пабе. Я сидел там с ними во время обеденного перерыва, иногда они не ходили на занятия.
Это был первый раз, когда я увидел слабость школьных учителей. Слегка поддав, они начинали заваливать меня явной и скрытой информацией. Мы много говорили о Шекспире. Читая его произведения, я находил его характер живым. Тогда они мыслили совсем по-другому, куда более эмоционально и куда менее логично. Мне нравилась Макбет – прекрасная злодейка. Персонажи делали то, что чувствовали, и не только потому что они были злы, но и просто потому что не склонны были вести себя как-то иначе. Они соответствовали своему времени. Вдобавок в то время убийство воспринималось как самое простое решение проблемы.
Когда я был подростком, язык Шекспира казался сложным, пока он не был должным образом объяснен. Об этом говорил мистер Прентис. В колледже «Кингсвэй» мне объясняли, что модернизировать этот язык – бессмысленное занятие. В какой-то момент, когда я стал вникать в поэзию, я начал понимать этот язык. По той же причине панк-рок семидесятых неприменим в нынешние девяностые. Сегодня он недействителен и не имеет отношения к происходящему. Нужно понимать, каковы были его идея и мечта, нужно зрить в корень и первопричину.
Я предпочитал сидеть с учителями в баре и слушать их там, а не в классе. Я слушаю их мнение, делюсь своим. Я считаю, что формат уроков в виде дискуссий даст вам куда больше знаний.
В возрасте шестнадцати лет я уже общался с Сидом, и он тогда начал продавать спиды. Какое-то время мы жили на эти деньги, однако это был очень дешевый образ жизни.
Не было такого места, куда мы хотели бы пойти, мы просто хотели все время быть на ногах. Так что после того, как я ушел из дома с зелеными волосами, мы с Сидом стали завсегдатаями заброшенных зданий. Возвращаться в колледж «Кингс-Кросс» мы больше не хотели. Когда я переехал к Сиду, гребаная школа оказалась слишком далеко, чтобы туда ежедневно кататься. Вставать по утрам, о чем-то беспокоиться было невыносимо скучно. Почему меня это парило? Да потому что в нашей школе вдруг появилось много симпатичных парней, тедди-боев, потому что в то время наблюдалось возрождение рок-н-ролла, от которого меня откровенно тошнило. Шестнадцатилетние парни слушали Бадди Холли и Элвиса Пресли. Я считал, что это просто позор. Не надо обожествлять ничьего дедушку. Их жизнь им не принадлежала. Они жили в чьем-то адовом кошмаре.