Согласно закону, если жилье не сдается, а у тебя к нему есть доступ, то ты обладаешь правами на проживание там. Учитывая мой опыт малолетнего взломщика, доступ себе обеспечить я мог. Вот я, Джонни, как же круто находиться в фешенебельном здании и не платить за него. В этом было что-то такое «хиповатое». Увы, но ко всему этому меня привело отсутствие денег. В Англии незаконные проникновения в помещения снова стали набирать обороты.
Мы закончили тем, что незаконно проникли во многие места Хэмпстеда, в котором пафосный средний класс окружал себя миллионерами. Сид нашел здание. Он знал кого-то из колледжа, кто привел его в это дело. Некоторые люди здесь – реально забавные и сумасшедшие. Они были хиппи, полностью съехавшими с катушек из-за наркоты, и именно отсюда у меня презрение к сумасшествию. Эти персонажи были карикатурами на людей, которые постоянно накрывали разные предметы красивыми платками, чтобы все выглядело симпатично. Запах фимиамовых палочек. Все они сидели на подушках на полу.
ДЖОН ГРЭЙ: Мне не нравилось жить в таких местах, и я точно не стал бы жить с Вублом, Сидом и Чокнутой Джейн. Она была одной из первых подружек Сида, и я был очень дружелюбен с ней. Сид же тогда распинал кошек и резал себя крышками от консервных банок.
Забавно, но это здание было похоже на то, в котором я жил и воспитывался в первые дни своей жизни – викторианские трущобы. Они официально были признаны непригодными для проживания, но правительство не торопилось их сносить. Электричества не было. Сантехника была, но без горячей воды. Уже тогда школа потеряла актуальность. Почему? Потому что добраться до нее стоило денег. Однако это не совсем правда. У меня было крайне мало знакомых, которые хотя бы платили за метро. Легче было перепрыгнуть через турникет. Действительно, я не могу припомнить никого, кто платил бы за метро, кроме американских туристов.
ДЖОН ЛАЙДОН: До того времени, как мы стали сквоттерами, у меня было немного денег. Я работал на стройках летом, мой папа давал мне за работу 25 фунтов в день, много денег, поэтому я в них и катался. Даже выстроил канализационную систему. Надеюсь, что люди в Гилфорде оценили мой поступок. Я, Джонни, построил вашу канализацию.
Я работал с инженерами на площадке и многому научился, проводя измерения и обслуживая стройку.
Здесь, с зелеными волосами, я чувствовал себя комфортно. Работягам абсолютно по барабану, какого цвета твои волосы, а ирландцам – особенно.
Это твоя жизнь, так что разбирайся с этим сам. Если умеешь владеть лопатой так же хорошо, как и все остальные, возражать против твоей прически никто не будет.
Я не был бы против поработать учителем. Бросив колледж, я устроился на работу в игровой центр недалеко от того места, где я жил в Кингсбери Парке. У меня были друзья, которые работали со мной там, и они порекомендовали мне эту работу. Она была интересной, но настолько плохо оплачивалась, что нужно было быть святым, чтобы там оставаться. Я работал в игровом центре, приглядывая за пятилетними детьми, во время весенних и летних каникул в Англии. Как раз перед тем, как присоединиться к Sex Pistols, я работал там в течение нескольких месяцев и смотрел за детьми, родители которых целый день были на работе. В Америке это называется детским садом. Первая работа, которую они мне поручили, – это забота о трех- и пятилетних детях. В этом балагане мне было не сильно весело, поэтому меня определили в класс резьбы по дереву. Мне очень хорошо удавалось обучать девятилетних детей моделированию самолетов. Я показывал им, как вырезать крылья самолета из дерева. Дети были по-настоящему трудными, все из соседских округов, и потому я никогда не давал им в руки ножи, поскольку они моментально начинали друг друга резать. В моем классе не было ни одного инцидента, чтобы дети подрались или поранили друг друга. Я не пытался их запугать, потому они и не дрались. Главой центра был мистер Катбуш. Боже, как же мне хотелось «обрезать его куст», он был таким невыносимым уродом. Он приходил в наш класс резьбы по дереву и, помахав мне рукой, говорил: «Так не пойдет. У всех детей ножи!»