Жемчужник призадумался и наконец кивнул.
— Я расскажу тебе то, что знаю. Однажды на закате Орин отправился ловить рыбу, — начал он, рассеянно глядя на Реку. — Я бы сказал, он поступил очень опрометчиво: обычно рыбу по ночам не ловят. Стояла полная луна, и из темных водных глубин появился Великий Змей, прародитель всех морских змеев. Он перевернул лодку Орина, но тот сумел добраться до острова.
У Роуэна по спине побежали мурашки. В Книжном Доме он видел картинку, на которой был изображен Великий Змей. От одного взгляда на нее Роуэну становилось не по себе. Там было нарисовано покрытое чешуей исполинское чудовище со змеиным туловищем и головой дракона. Оно высовывалось из воды и кошмарными челюстями сокрушало лодку, набитую вопящими водяными людьми.
Жемчужник едва заметно улыбнулся и продолжил рассказ:
— Не помня себя от страха, Орин спрятался в пещере, а оттуда по узкому туннелю спустился глубоко под Море. И там, в совсем маленьком гроте, он обнаружил Кристалл. Едва Орин к нему прикоснулся, Кристалл засиял ярким радужным светом. Орин всю ночь провел в этом гроте, а наутро вынес Кристалл на берег.
Люди сразу поняли, что это чудесный Кристалл, хотя в те времена никто из них не догадывался о его подлинной силе. Оказалось, что Кристалл сияет лишь для Орина. Вскоре все заметили, что Орин сильно изменился. Внезапно он стал видеть то, что скрыто от человеческих глаз. Он мог сказать, в каком месте на большой глубине плывет косяк рыб. Знал, где скрываются змеи. Заранее предупреждал о надвигающемся урагане. Он даже научился читать в сердцах людей.
И еще одна перемена произошла с Орином. Прежде он был исполнен вражды к другим племенам. Но теперь, когда сородичи потребовали, чтобы он обратил свое новообретенное могущество против соперников, он этого не сделал. Наоборот, постарался употребить силу Кристалла на благо всем людям.
— И так он стал предводителем водяного народа и первым Хранителем Кристалла, — выпалил Роуэн.
— Да, — сказал Жемчужник. — И с тех пор все стали ему повиноваться. Люди прекратили вражду и занялись мирными делами. С этого времени началось процветание нашего народа. Следующие Хранители во всем следовали заветам Орина. Их избирали по правилам, которые он установил. И Кристалл…
— Да, — нетерпеливо сказал Роуэн, — что с Кристаллом?
— Время шло, и постепенно стало понятно, что Кристалл гораздо могущественнее, чем думал Орин. — Жемчужник чуть помедлил, но потом продолжил свой рассказ, тщательно подбирая слова: — Кристалл не только дает силу. Он также собирает и хранит в себе всю мудрость водяного народа. Когда умирает старый Хранитель, все его знания и весь его опыт остаются в Кристалле. И через него передаются следующему Хранителю. Ничто не пропадает и не забывается.
— Значит, каждый следующий Хранитель мудрей предыдущего? — изумился Роуэн. — Мудрей и могущественней!
— Говорят, что да.
— Тогда понятно, почему быть Хранителем — такая огромная честь, — сказал Роуэн. — Должно быть, каждый водяной человек мечтает попасть в число кандидатов.
— Нет, — тихо ответил Жемчужник. — Вовсе не каждый. Мне бы этого совсем не хотелось.
И затем, словно почувствовав, что сказал слишком много, он легко вскочил на ноги и пошел прочь.
Роуэн посмотрел на Реку. Бурля, она несла свои воды к Морю, увлекая обломки веток, листики и прочий мусор.
«Завтра, — подумал Роуэн, — мы будем там, где Река встречается с Морем. Завтра мы придем в страну водяного народа».
5. Опасность
Резкий соленый ветер обжигал лицо. Роуэн замерз и от усталости едва держался на ногах. Запустив руку в мохнатую гриву Звездочки, он слезящимися глазами смотрел на бескрайнее Море.
Звездочка протяжно замычала и повернула голову. Ей тоже было не по себе: не хватало ароматного воздуха долины и мягкой сочной травы на лугу.
Не нравился ей и пронизывающий ветер, и всепроникающий запах рыбы. От соленых брызг щипало в глазах. Копыта увязали в песке и скользили на камнях. Она настороженно смотрела на странных людей, глазевших на нее, пока они шли по улицам. Не приглянулся Звездочке и отведенный ей мрачный хлев.
— Отдохни, Звездочка, и тебе сразу станет легче, — прошептал Роуэн ей в ухо. — Да и нам тоже.
Он говорил это скорее не ей, а самому себе.
Тем временем ветер усиливался. Звездочка переступила с ноги на ногу, а затем отошла вглубь хлева, прячась от свистящего ветра и жалящих песчинок.