— С кем посоветоваться? С этой старой каргой? Да она давно уже тронулась умом! Ей только детей пугать да больные животы лечить! Без нее мы, что ли, не обойдемся? — возмутилась Бронден.
— Шеба стара годами, но разум у нее светел, — внушительно проговорила Марли. — Это скажет всякий, кого она поставила на ноги. Она ведь знает не только травы и заговоры — она, как никто из нас, чувствует Гору. И потом, Шебе известен путь наверх: Мудрейшая, которая была до нее, давным-давно ей его показала. Отчего же не попросить Шебу? Пусть она нам поможет.
— Твоя правда, — одобрил ее слова Силач Джон.
По толпе пробежал ропот. Не многие доверяли Мудрейшей — Шебе. Она одиноко жила за садом, собирала лечебные травы, продавала снадобья и всякие краски, которые делала сама. Она ни с кем не дружила и разговаривала только с покупателями. Да и с ними, правду сказать, не слишком церемонилась. Деревенские дети были не робкого десятка, но даже они побаивались Шебы и между собой звали ее не Мудрейшей, а Страшнейшей.
— Да ладно! Что она нам сделает? — широко улыбнулся Аллун. — Если она скажет что-нибудь толковое — хотя, конечно, вряд ли, — нам же лучше. А если не скажет, так мы ничего не потеряем.
— Ты рассуждаешь, как неразумный бродник! — перебила его Бронден. — Мы здесь не в игрушки играем, хлебопек Аллун! Почему ты не…
— Хватит! — крикнула старая Ланн, пристально взглянула на хмурую Бронден и сурово добавила: — Вы собираетесь неизвестно куда. Время не ждет. Если можно дойти быстрее, значит, надо узнать как. Кто имеет дела с Шебой?
— Я, — ответил Силач Джон. — Она часто в саду под деревьями собирает всякие травы.
— А я у нее беру краски, — сказала Марли, — темно-красную и синюю, в обмен на ткань.
— Вот и идите, если вам так сильно этого хочется. Может, она соизволит с вами побеседовать, — недовольно скривилась Бронден и повернулась к ним спиной.
— Мы будем вас ждать, — сказал Аллун. — Одна нога здесь, другая там! Нам еще много чего надо обсудить. — Он рассмеялся. — И смотрите не обижайте ее. Она ведь как Бронден — с ней шутки плохи.
Силач Джон обвел взглядом жителей Рина, которые внимательно смотрели на него, и указал на Роуэна. Это было так неожиданно, что мальчик вскочил с места.
— Эй, Роуэн! — обратился к нему Силач Джон. — Мальчишка-зайчишка! Сгоняй-ка на ледник за парой головок сыру. Да смотри, найди старые, самые зрелые и твердые головки! Достанешь их с верхней полки. Мы возьмем их для Шебы. Она жить не может без хорошего сыра. Перед таким подарком она уж точно не устоит!
Роуэн стоял как вкопанный, даже рот открыл от испуга. Сзади его тихонько подталкивала мама.
— Давайте я схожу, — пропищала рядом с ним Аннад. — Я не боюсь ее.
По толпе прокатился смех.
— Иди, Роуэн, — настойчиво прошептала мама. — Джон ведь не просто так тебя выбрал. Ну иди же!
Роуэн резко развернулся и начал пробираться сквозь толпу.
— Собственной тени боится, бедолага, — услышал он обрывок разговора мельничихи Вэл и ее брата. — Видать, не в отца пошел.
Эллис согласно кивнул в ответ.
Роуэн перешел на бег, щеки его горели от стыда.
2. У Шебы
Запыхавшийся Роуэн добрался наконец до ледника, взобрался по стремянке и достал с полки, где хранились сыры, две самые зрелые головки. Сыра, чанов с нежным белым творогом и коробок с маслом хватило бы на всех. Но ненадолго, и поэтому старые запасы нужно было все время пополнять.
Из ледника мальчик побежал к саду, за которым стоял дом Шебы. Он услышал голоса людей — это означало, что они еще не разошлись с рыночной площади, — и порадовался, что на этот раз ему не придется пробегать мимо них. И вдруг, уже на окраине деревни, ему вспомнились слова Вэл. Пробираясь между деревьев, увертываясь от веток, которые то и дело цеплялись за него, путаясь в пожухлой траве, он вспомнил о Сефтоне, своем отце.
Это случилось сразу после того, как родилась Аннад. В тот день, когда загорелась крыша их дома, Сефтон поздно вернулся домой. Горящее бревно проломило перекрытие и подожгло нижний этаж. Потом запылала лестница, и в комнаты повалил едкий дым. Сефтон громко позвал на помощь и по горящим ступеням ринулся наверх. Он подхватил с постели новорожденную дочку и Джиллер, которая уже была без сознания, и вынес их из огня. Ненасытное пламя разгоралось все жарче и жарче, и Сефтон схватил одеяло, накинул его на голову и снова вбежал в горящий дом — там, на чердаке, спрятался от огня Роуэн. Рассказывали, что его никто не мог остановить, хотя дым и пламя испугали даже бесстрашных. Даже могучих мельников Вэл и Эллиса. Даже Силача Джона, друга Сефтона.