Она наклонила шею, чтобы ему было легче затащить на ее широкую спину своего взрослого товарища, и почувствовала, как ее обняли чьи-то руки. Медленно и осторожно она перешла бурный поток и выбралась на другой берег, не оглядываясь на мельницу и большое колесо, которое медленно крутилось, ломая сухие ветки и палки, застрявшие в его лопастях. Звездочка отряхнулась от воды и почувствовала, как рука Роуэна поглаживает ее шерсть. Она услышала его голос.
Он, как всегда, разговаривал с ней. И еще с тем мужчиной, которого она держала на спине.
— Ну вот и все… Мы живы… Мы дома…
* * *Роуэн поглубже запустил пальцы в мягкую, шелковистую шерсть Звездочки. «Дома», — повторил он еще раз, точно пробуя слово на вкус. Он ничего не соображал. Все произошло слишком стремительно. Они много дней и ночей поднимались из Рина к логову Дракона. А путь назад, это ужасное плавание в подземной реке, продолжался всего несколько минут.
Роуэн не мог поверить, что он здесь, в мирной долине, что под ногами у него расстилается зеленая трава, а в лицо дует свежий утренний ветер. Стало страшно — вдруг это сон, и он крепко зажмурил глаза, потому что ему вдруг показалось, будто он снова на Горе, где нет ничего, кроме огня, льда, ужаса и отчаяния. Но когда он открыл их снова, перед ним зеленели луга Рина, рядом стояла Звездочка, а невдалеке журчала Река. Значит, это правда. Значит, они дома. Значит, они целы. Вода вернулась в Рин. А вместе с ней домой вернулись и они.
— Роуэн! Роуэн! — донесся голос издалека.
Роуэн оглянулся. Кто-то бежал ему навстречу по берегу реки. Это была его мать, она летела, раскинув руки, и звала его. За ней едва поспевала Аннад, а уже за ней спешила целая толпа ринцев. Было похоже, что его встречала вся деревня. Когда люди подошли поближе, он расслышал радостные крики, шутки и смех. Но у мальчика все плыло перед глазами, и лиц было не различить. Он видел только свою мать — она подбежала и крепко обняла его, так, будто больше никогда и никуда не собиралась его отпускать.
Роуэн прижался к ней, слушая, как она снова и снова повторяет ему ласковые слова. Он почувствовал, как ей стало легко и радостно оттого, что вернулся сын, которого она уже не чаяла увидеть, и только сейчас осознал, как сильно она его любит. И тут, точно снег под весенним солнцем, в душе мальчишки растаяла старая боль и бесследно испарилась.
Вместе с матерью они сняли с букшаха Силача Джона и опустились рядом с ним на колени.
— По-моему, он ногу сломал, — тихо сказал Роуэн. — Ему очень больно. Но он живой!
Силач Джон открыл глаза и увидел два склоненных над ним взволнованных лица. Они были такие разные и все же такие похожие. Он хотел что-то сказать, попробовал приподняться, но со стоном рухнул на землю.
— Джон, не шевелись, — велела ему Джиллер. — И молчи. Ничего не надо говорить.
Джон облизнул сухие губы.
— Нет, надо, — сказал он. Роуэн заметил, что каждое слово давалось Силачу с огромным трудом, но он упрямо продолжал: — Я должен сказать тебе кое-что, Джиллер. Помнишь, я обещал, что приведу домой Роуэна целым и невредимым. А вышло, что Роуэн привел домой меня. Он заставлял меня идти, хоть я был готов упасть и умереть. Ради меня он терпел холод и многие опасности, хотя мог бы спасать одного себя, ради меня он один на один встретился с Драконом.
Роуэн сидел на траве и одной рукой держался за мать, а другую положил на плечо Силачу Джону. Он не слышал гула толпы. Он не видел лиц людей, которые в изумлении слушали Силача Джона. Ему же все было видно. Собравшись с силами, он заговорил громче:
— Скажите спасибо Роуэну за то, что по Рину снова течет вода. Он не испугался. Он ни разу не пал духом. Самый маленький и слабый из нас оказался самым храбрым и сильным. Своим спасением Рин обязан ему.
Было тихо. Только где-то на дереве чирикала маленькая птичка. И вдруг тишина взорвалась криками. Роуэн обернулся и замер. Громко смеялись и весело хлопали друг друга по спинам все еще перепачканные грязью Аллун и Марли, била в ладоши Бронден, недоуменно смотрели друг на друга Эллис и Вэл. Широко улыбался горшечник Нил, седовласая Ланн, рядом с ними стояли садовники Хана и Бри и учитель Тимон, и все радостно повторяли: «Пастушок Роуэн! Пастушок Роуэн! Роуэн из Рина!»
Силач Джон улыбнулся.
— Мальчишка-зайчишка, — прошептал он и обрадовался, увидев, как Роуэн расхохотался.
Звездочка тихо отошла в сторону и двинулась к берегу Реки, теперь до краев полной холодной чистой водой. Она прислушалась. Из деревни доносились радостные голоса. Вода лилась в озеро, из которого пили букшахи.