Так я ковылял домой, уставившись в экран телефона. На улице было темно и шел дождь.
Перед уходом из кафе я успел посмотреть, что за место упоминается в сообщении. Так называемый Собор «Cathédrale Notre-Dame de Chartres». И я пришел в ужас, когда увидел, что находится он в городе Шартр, Франция. За тысячи километров. Это значило, что просто поехать туда и проверить я не мог, ведь меня сковывали узы нашего с Роуз договора. А точнее - один из его пунктов.
Вторая сторона: Александр - человек. Обязуется выполнять следующие условия.
1. Не покидать город не при каких обстоятельствах.
...А значит, мне следовало забыть об этом письме раз и навсегда. И я так и сделал, во всяком случае - попытался. Одним движением пальца я стёр единственную копию письма, единственную надежду, которая появилась у меня за всё это время, лишь потому, что не хотел разрушать остатки привычного мне мира, моей обычной жизни.
«Как же я жалок» - сокрушался я про себя.
Когда я пришёл домой, было примерно пять утра. Бесшумно раздевшись, я собирался лечь спать, но...
- Какого чёрта? - когда я прикоснулся к одеялу на своей кровати, то увидел, что мое место было занято.
- Почему ты так шумишь? - послышался сонный женский голос из темноты.
- Это моё место, между прочим, - всё ещё недоумевая, ответил я.
- Как видишь, теперь здесь сплю я, - Эмилия приподнялась на локтях, одеяло немного сползло вниз, обнажая маленькие белые плечи. Её красные глаза смотрели на меня сквозь пелену сна.
- Ты же грёбаная нежить, зачем тебе вообще спать?
Она забрала моих друзей, мою возлюбленную, мою свободу, а теперь хочет забрать мою постель. Моему негодованию не было предела.
- Эй, что за стереотипы? - воскликнула она в притворном гневе. - Нам тоже нужен сон, хотя и в меньших количествах.
- Тогда закажи себе гроб, - холодно ответил я на её кривлянья.
После небольшой словесной перепалки мне пришлось уступить, все-таки она имеет надо мной почти абсолютную власть, поэтому спорить было бессмысленно. Стоит ей захотеть, и я всё равно исполню всё, что угодно, лишь быть не быть съеденным.
Взяв лишнюю подушку и одеяло, я направился к двери, когда позади послышался соблазнительный голос.
- Ты можешь лечь со мной, - прошептал он.
«Лучше уж я буду спать с волками».
Ничего не ответив, я пошел в гостиную, на маленький неудобный диванчик.
«В такие моменты её не отличить от простой капризной женщины,» - думал я, пока пытался заснуть, свернувшись клубочком на жёстком холодном диване.
Тем временем первые лучи рассвета пробивались сквозь полузадернутые занавески и озаряли гостиную нежным утренним светом, но в моей спальне все так же царила ночная тьма...
Глава 9 - Штиль
23 мая. На дворе было уже 23 мая. Погода, по обыкновению, в этот самый день была солнечной и тёплой. То был просто очередной весенний день для всего мира, но только не для меня и нашего маленького городка. В этот день начинался фестиваль «Соунум» - самое, пожалуй, яркое событие в бесцветных буднях «Города К». Каждый год этот фестиваль был наполнен для меня красками. Каждый год я искренне радовался его наступлению, и, как ни странно, сегодняшний безоблачный день не был исключением. С самого утра я был в приподнятом настроении. Сон мой был крайне спокойным. Этой ночью я не видел кошмаров, что в последнее время случалось со мной нечасто. Выйдя из дома в синих спортивных штанах и кофте, я легким бегом направился к южной части города, где находилась главная набережная. Путь мой не занял много времени, и едва прошло полчаса, как я достиг места назначения. Чтобы немного остыть, я заказал себе апельсиновый сок со льдом в кафе на берегу и присел на парапет. Взору моему открылась дивная картина, которую я уже имел честь видеть множество раз до этого, но которая каждый раз ярко врезалась в мое сознание. Город находился в долине крупного горного массива на берегу широкой реки, которая питалась притоками горных речушек, а сама впадала в море. Голубой цвет её водной глади ярко контрастировал с бледной серостью города на одном берегу и тьмой многовековых хвойных лесов, покрывающих горы - на другом. Самая крупная гора в ряду имела даже свое имя - Игнест. Её крутые склоны веками были домом для тысяч гордых орлов, и они же после непродолжительного соседства с кровожадными двуногими стали для них могилой. Гора была настолько огромной, что даже здесь, на набережной, в самой высокой точке «Города К», не могло не захватывать дух. Казалось, что и через тысячи лет, когда человечество встретит свой конец, когда даже самые древние вампиры иссохнут, когда от города останется лишь пыль, волей природы она всё ещё будет возвышаться над долиной. На каменистом берегу, прямо подо мной, люди, словно муравьи, бегали туда-сюда, с энтузиазмом перенося заготовки из дерева и тканей от места к месту. Шла подготовка к фестивалю, который официально начнётся завтра, а завершится только в ночь на пятый день. Фестиваль этот был крайне необычен тем, что во время него этот скучный город холодных, эгоистичных и вечно занятых людишек, словно по колдовству, превращается в сплошной шумный карнавал со своим неповторимым колоритом и притягательностью. И сегодня, когда часы на белой башне капитолия пробьют девять раз, эти уродливые груды дерева, запчастей и тряпок внизу превратятся в сотни различных судов и судёнышек с разноцветными парусами. В то время, как люди, сменив свои скучные повседневные маски масками карнавальными, с музыкой, фейерверком и танцами, с весельем и беззаботностью будут дрейфовать в завораживающем ритме вдоль берега и берегам навстречу. И тысячи ламповых огней будут освещать их путь сквозь водный лабиринт. Я ощущал себя, словно замерший, заблудившийся и отчаявшийся странник в беспросветном мраке ледяного леса, что наткнулся на маленький домик лесничего. Домик, уже от старости покосившийся и сгнивший, но из окон которого льется слабый свет. Пускай и ненадолго, но я надеялся отогреться после безумно утомительного странствия в ледяных пустошах, присев возле камина с пледом и чашкой горячего шоколада. Я устроился поудобнее на белом камне мостовой. Сегодня мне предстояло быть лишь наблюдателем, так как подозреваю, что благодаря одной бледнолицей мерзавке мои обычные спутники в этот раз даже не пустят меня на борт, а то и вовсе столкнут в ледяную воду. Незаметно для меня прошёл час, а может, и более. Я всё так же бесцельно смотрел вниз на бурлящее море людей, стараясь ни о чем плохом не думать, но мои глаза то и дело бессознательно высматривали знакомые лица. Я замечал их то тут, то там, мелькающих в толпе, и ощущал тоску. Внезапно пробежавший по спине холодок вытащил меня из апатии. Я почувствовал чьё-то невесомое прикосновение, настолько лёгкое, что сначала даже подумалось, будто чувства играют со мной. Я лениво переместил взгляд на своё плечо и, к своему удивлению, увидел поверх него маленькую белую ручку. Я с интересом, затаив дыхание, обернулся и от неожиданности едва не свалился с мостовой. - Ты-то чего тут забыла?! - в недоумении воскликнул я. Это была Роуз. Она крайне редко появлялась на улице под открытым небом в солнечные дни. Помнится, я как-то спрашивал её: «Ты боишься солнца?» А она ответила что-то вроде: «Нет. То, что оно губительно для вампиров - ложь. Как кто-то вообще вымыслил сие безумие? Но неприятно. Оно, » - Роуз яростно воздела палец сквозь потолок прямо в небо: «Липкое». «Отлично!» - подумал я тогда. - «Значит, солнце станет моим укрытием». С того момента я открывал все окна в доме на распашку, выбросил все шторы и проводил все солнечные дни на улице. Но, похоже, я переоценил его силу. - Я почувствовала здесь странное скопление человеческих особей и, подумав, что ты собираешь крестовый поход против кхм... Нечисти, решила посмотреть. Она посмотрела вниз на толпу и после небольшой паузы добавила: - Действительно, происходит что-то странное. - Завтра стартует «Соунум», и здесь идут приготовления к нему. - Соу-нум, так? А-а, фестиваль! Я была на мно-огих разных фестивалях, - потягиваясь, протянула она. - Все они - такой бессмысленный фарс. «Твое существование - бессмыслица, а у людей всё имеет значение, » - хотелось сказать мне, но злить монстра с утра пораньше не входило в мои планы. - Только не для людей, - ответил я, пытаясь казаться равнодушным. Она вспорхнула на парапет, покрутила головой и начала свою раздражающую речь: - Суть этого действа - мастерить бездарные судёнышки? - на этих словах она, презрительно фыркнув, махнула рукой в сторону почти готовых небольших корабликов, стоявших около берега. - Пётр Величавый впал бы в глубочайшую депрессию, увидев сие неуважение к судостроению, - жаловалась Роуз, будто бы с нотками ностальгии в голосе. За время нашего знакомства я думал, что уже привык к её до крайности циничному поведению, но... - «Как же она бесит». - Знаешь? - собирался я уже начать спор, она же, едва я открыл рот, развернулась, спрыгнула на металлическую лестницу и резво побежала вниз, к реке. - Эй, ты куда? - крикнул я ей вслед и, сам того не заметив, поспешил следом. Эмилия лёгкими движениями, перепрыгивая через ступеньку, полетела вниз по ужасно неу