не захватывать дух. Казалось, что и через тысячи лет, когда человечество встретит свой конец, когда даже самые древние вампиры иссохнут, когда от города останется лишь пыль, волей природы она всё ещё будет возвышаться над долиной. На каменистом берегу, прямо подо мной, люди, словно муравьи, бегали туда-сюда, с энтузиазмом перенося заготовки из дерева и тканей от места к месту. Шла подготовка к фестивалю, который официально начнётся завтра, а завершится только в ночь на пятый день. Фестиваль этот был крайне необычен тем, что во время него этот скучный город холодных, эгоистичных и вечно занятых людишек, словно по колдовству, превращается в сплошной шумный карнавал со своим неповторимым колоритом и притягательностью. И сегодня, когда часы на белой башне капитолия пробьют девять раз, эти уродливые груды дерева, запчастей и тряпок внизу превратятся в сотни различных судов и судёнышек с разноцветными парусами. В то время, как люди, сменив свои скучные повседневные маски масками карнавальными, с музыкой, фейерверком и танцами, с весельем и беззаботностью будут дрейфовать в завораживающем ритме вдоль берега и берегам навстречу. И тысячи ламповых огней будут освещать их путь сквозь водный лабиринт. Я ощущал себя, словно замерший, заблудившийся и отчаявшийся странник в беспросветном мраке ледяного леса, что наткнулся на маленький домик лесничего. Домик, уже от старости покосившийся и сгнивший, но из окон которого льется слабый свет. Пускай и ненадолго, но я надеялся отогреться после безумно утомительного странствия в ледяных пустошах, присев возле камина с пледом и чашкой горячего шоколада. Я устроился поудобнее на белом камне мостовой. Сегодня мне предстояло быть лишь наблюдателем, так как подозреваю, что благодаря одной бледнолицей мерзавке мои обычные спутники в этот раз даже не пустят меня на борт, а то и вовсе столкнут в ледяную воду. Незаметно для меня прошёл час, а может, и более. Я всё так же бесцельно смотрел вниз на бурлящее море людей, стараясь ни о чем плохом не думать, но мои глаза то и дело бессознательно высматривали знакомые лица. Я замечал их то тут, то там, мелькающих в толпе, и ощущал тоску. Внезапно пробежавший по спине холодок вытащил меня из апатии. Я почувствовал чьё-то невесомое прикосновение, настолько лёгкое, что сначала даже подумалось, будто чувства играют со мной. Я лениво переместил взгляд на своё плечо и, к своему удивлению, увидел поверх него маленькую белую ручку. Я с интересом, затаив дыхание, обернулся и от неожиданности едва не свалился с мостовой. - Ты-то чего тут забыла?! - в недоумении воскликнул я. Это была Роуз. Она крайне редко появлялась на улице под открытым небом в солнечные дни. Помнится, я как-то спрашивал её: «Ты боишься солнца?» А она ответила что-то вроде: «Нет. То, что оно губительно для вампиров - ложь. Как кто-то вообще вымыслил сие безумие? Но неприятно. Оно, » - Роуз яростно воздела палец сквозь потолок прямо в небо: «Липкое». «Отлично!» - подумал я тогда. - «Значит, солнце станет моим укрытием». С того момента я открывал все окна в доме на распашку, выбросил все шторы и проводил все солнечные дни на улице. Но, похоже, я переоценил его силу. - Я почувствовала здесь странное скопление человеческих особей и, подумав, что ты собираешь крестовый поход против кхм... Нечисти, решила посмотреть. Она посмотрела вниз на толпу и после небольшой паузы добавила: - Действительно, происходит что-то странное. - Завтра стартует «Соунум», и здесь идут приготовления к нему. - Соу-нум, так? А-а, фестиваль! Я была на мно-огих разных фестивалях, - потягиваясь, протянула она. - Все они - такой бессмысленный фарс. «Твое существование - бессмыслица, а у людей всё имеет значение, » - хотелось сказать мне, но злить монстра с утра пораньше не входило в мои планы. - Только не для людей, - ответил я, пытаясь казаться равнодушным. Она вспорхнула на парапет, покрутила головой и начала свою раздражающую речь: - Суть этого действа - мастерить бездарные судёнышки? - на этих словах она, презрительно фыркнув, махнула рукой в сторону почти готовых небольших корабликов, стоявших около берега. - Пётр Величавый впал бы в глубочайшую депрессию, увидев сие неуважение к судостроению, - жаловалась Роуз, будто бы с нотками ностальгии в голосе. За время нашего знакомства я думал, что уже привык к её до крайности циничному поведению, но... - «Как же она бесит». - Знаешь? - собирался я уже начать спор, она же, едва я открыл рот, развернулась, спрыгнула на металлическую лестницу и резво побежала вниз, к реке. - Эй, ты куда? - крикнул я ей вслед и, сам того не заметив, поспешил следом. Эмилия лёгкими движениями, перепрыгивая через ступеньку, полетела вниз по ужасно неудобной лестнице. Мои попытки её догнать, или, тем более, остановить, ни к чему не привели. «Определённо, мне это не нравится, » - по пути я уже воображал худшие последствия и считал максимальное количество жертв. Казалось, минула целая вечность, когда я спустился вниз. Конечно, Эмилии уже и след простыл. Я принялся шарить глазами среди людей, но безуспешно. Встревоженный, я отправился на поиски. Прошло уже немало времени, когда, бредя по очередному ряду лесозаготовок, я заметил Эмилию у отдалённой от остальных палатки в тени. Я подошел ближе, но она не обратила на меня ни малейшего внимания, продолжая заниматься своим делом. Она сидела на полу в палатке, а перед ней лежал крупного размера лист бумаги с какими-то сделанными от руки записями и чертежами. Эмилия активно орудовала маркером, когда я с некоторой опаской сел подле неё. Украдкой я поглядывал на её опущенное сосредоточенное лицо. Как и всегда на людях, она трансформировалась в маленькую безобидную блондиночку. Опытный взгляд, конечно, без труда разглядел бы свет чистого разума в её глазах, а несвойственную для таких девушек ловкость легко бы приметил в движениях, однако даже он бы не увидел в ней ничего нечеловеческого. Лишь изредка Роуз использовала свои пси-способности на людях, но понять это мог лишь я. Тогда я этого не замечал, но моё отношение к ней неуловимо менялось. Я всё ещё желал ей смерти, я всё ещё пытался найти способ вернуть свою жизнь, но того ужаса, той ненависти, что была раньше, я более не испытывал. Была ли это её магия или же моя собственная глупость, но мне становилось всё более любопытно - кто же она? Откуда пришла и куда идёт? Я внимательно наблюдал за Эмилией, когда она, наконец, подняла свой взгляд. - Я подумала, - сказала она с улыбкой. - Почему бы нам не принять участие в фестивале? Моё недоумение достигло пика. - Да о чем ты вообще, разве этот фарс не лишён смысла? - повторил я раздраженно её собственные слова. - Это я и хочу узнать, - вздохнула Эмилия и, забрав рисунки, умчалась из палатки. «Ненормальная, » - подумал я, глядя ей вслед. - «Но всё равно ничего не выйдет. Нам не успеть построить что-либо до конца дня, даже материалов не найдём. Это невозможно...» ...Но, конечно, не для Роуз. - Эй, на берегу! Услышав крик снаружи, я с неохотой вышел из прохладного укрытия и подошел к краю обрыва, поодаль от которого находилась палатка. Зеркальная поверхность воды ослепила меня. Я прикрыл один глаз рукой и, прищурившись, взглянул в сторону прозвучавшего оклика. «Ну нет, этого ведь точно не может быть, опять какая-то иллюзия?» Пред глазами предстала миниатюрная фигурка Эмилии. Стоя на раскачивающейся под напором течения палубе привязанного цепью корабля, она едва держалась за кривую мачту одной рукой, а другой махала в мою сторону. - Дай угадаю, ты промыла мозги владельцу, верно? - мои слова потерялись в симфонии воды и ветра, но не было сомнений, они все равно дойдут до неё. - Какая разница? Зато теперь у нас есть корабль. «Ох, эта чёртова дьяволица! Нет у неё ни чести, ни принципов». Я смотрел на чью-то почти законченную работу и не заметил, как Роуз уже оказалась рядом со мной. - Какая же бездарная всё-таки посудина, - сказала она разочаровано. Верно, почти на пять метров в высоту уходила не очень-то умело поставленная мачта, всюду в десятиметровом корпусе были видны дырки и неаккуратные стыки, а краска во многих местах пузырилась. Но при мысли о том, сколько сил, времени и любви потратили создатели этого творения, моё сердце сжималось. Меня обуял гнев, а чувство несправедливости комком засело в горле. - Мы вдвоём всё равно не успеем его доделать, так что верни его немедленно! - наверное, я хотел поучаствовать в празднике, но не таким мерзким способом. Однако после моих слов на лице Эмилии лишь проскочила тень улыбки. Не проронив ни слова, она ловко спрыгнула с обрыва на берег и стремглав ушла прочь, в толпу. Интуиция подсказывала мне, что ни с чем хорошим она не вернется. Прошло примерно три часа. Лёгкий ветер раздувал волосы. Я смотрел прямо перед собой. Руки отчаянно ныли от боли и усталости, но останавливаться было уже поздно. На миг я взглянул наверх, и тут же солнечные лучи, пробивающиеся сквозь мокрые пряди волос, что спадали на глаза, заставили меня зажмуриться. Но всё же я успел увидеть - осталось немного. Спустя ещё несколько минут, наполненных болью и потом, я был наверху. Встав на доску и оперевшись о мачту спиной, я смог оглядеться. Вид напоминал картины средневековья, когда флот готовился к крупному морскому походу. Всего, казалось бы, в каких-то десяти метрах над землёй марс-площадка открывала прекрасную панораму. - Хэй, хэй, сухопутные крысы, не робей, - послышался снизу сил