ный женский голос. - Эй, ты там! Кто учил тебя так пилу держать? У корабля собралось много людей, целая бригада. Все они были чем-то заняты. Сверху нельзя было рассмотреть, чем, но я знал - они здесь, чтобы верно служить не своим интересам, а воле совершенно незнакомой девушки. Незнакомка эта, кстати, стояла в широкополой шляпке на корабельном мостике, укрытая шёлковым плащом, и ловко, с не уступающим опытному капитану мастерством, управляла процессом. Её колдовство поистине поразило меня. Невероятная, абсурдная и неправильная сила. Всего лишь мыслью своей она подчинила дюжину незнакомых мужчин служить ей. Эта была не просто сила убеждения, нет, это было нечто иное. Когда я это осознал, моё сердце сковал ледяной ужас. Она не подчиняла людей своей воле, она меняла само сознание человека, заставляя любого верить в истинность иллюзий и обоснованность своих приказов. Я вспомнил о Сьюзен, и волна отчаяния накрыла меня. «Как мне вернуть ей воспоминания о нас, если для неё наших отношений никогда и не существовало? Как мне вернуть её, если неприязнь в её взгляде настолько же реальная и искренняя, как моя к ней любовь?» Я почувствовал тошноту от ощущения своей тотальной беспомощности. «Как бороться, если её не убить, от неё не сбежать, её не обмануть, если усилием воли она может обращать людей в рабов, а их воспоминания - в прах? Если она всемогуща?» - Там, на чердаке, держать флаг чистым! - окликнул меня новоиспечённый капитан, вырвав тем самым из печальных, бесполезных размышлений. - А-а, се-ейчас, - заикаясь ответил я. Мои руки моментально заскользили вдоль тела в поисках злополучного куска ткани. - А, вот ты где! Сорвав синий прямоугольник с петли на штанах, я одним движением закинул его на топ и завязал так, как незадолго до этого мне показала Эмилия. Ветер тут же поднял его в воздух. На тёмно-синем флаге был весьма небрежно нарисован неведомый мне цветок - для красоты ли, или он имел какое-то иное значение, мне тогда было неинтересно. Время уже шло к вечеру. Поднятый флаг означал, что работа была закончена. Оглядевшись вокруг, я заметил - ни одна мачта своей высотой не могла сравниться с нашей. Секунду спустя звон колокола, пройдя через весь город, донес до нас весть о начале «Недели Соунума». Когда я наконец спустился вниз, люди уже разошлись, словно бы и не было их здесь. Но корабль стоял. Прекрасный небольшой бриг стоял, пришвартованный к старому узкому пирсу. Он был реален, как и люди, построившие его - лишь их воспоминания останутся миражом. «Разве это справедливо?» Видимо, заметив мою робость, Эмилия раздражённо спросила: - Ты снова чем-то недоволен? - перешагнув через канат, она облокотилась о непонятный округлый предмет, завернутый в тёмную блестящую ткань. «Это ещё здесь откуда?» - хотел спросить я, но решил промолчать. Псевдокапитан же перевела взгляд на паруса. Она выглядела отрешённой. - Прошло уже столько времени... - прошептала Роуз почти неслышно. Мы сидели рядом, глядя в разные стороны. - Не думал, что вампиры любят воду, - размышлял я вслух тем временем, выжимая промокшую футболку. - Не любят, - неожиданно раздался голос Эмилии. - Как и дни яркие, водные просторы - не наша стихия. Она делает нас такими беспомощными... - после небольшой паузы, как бы между строк, добавила она, глядя на меня смеющимися глазами. Какое-то время мы в тишине заканчивали наши дела на корабле. На пирсе также ещё оставались люди, несмотря на поздний час. Роуз от скуки крутила ногой деревянный руль из стороны в сторону, от силы её толчков мне казалось, он, как пропеллер, вот-вот взмоет в небо. Глядя на него, я задумался: «А почему он так низко установлен, будто для ребенка?» Некоторое время я колебался, наблюдая за Роуз со спины. Но воля наконец пересилила страх и, набрав в грудь воздуха, я сделал шаг и поймал её запястье. Она вздрогнула, или же мне так показалось. - Пора домой, - пролепетал я. Ночь опускалась на город, и следовало увести её от людей как можно быстрее. Она посмотрела на меня удивлённо, (это был первый раз, когда я сам прикоснулся к ней), но возражать не стала. Мы поднялись наверх. Я поймал такси, но Роуз не спешила садиться внутрь. - Извини. У меня еще есть дела, - сказала она то, чего я боялся больше всего. После некоторого колебания я решился. - Ты можешь выпить моей крови, не обязательно кого-то убивать или... или мы можем украсть донорской. «Я уже думал об этом, зачем кого-то убивать? Если ей просто нужна кровь, то...» - У тебя нет истинного понимания нашей сущности, - отвечала Роуз, обращаясь скорее к звёздам. - Кровь - лишь проводник, мы питаемся самой жизнью. И, метнув пронзительный взгляд в сторону водителя, она захлопнула снаружи дверь автомобиля. - Покойной ночи. Я не решился последовать за ней сквозь темный безлюдный пригород. - Самой жизнью... - беспомощно повторил я её слова, едва машина тронулась. - Похоже, с ней непросто, - сочувственно сказал лысый парень, посматривая в зеркало заднего вида. - Да, это точно. «Сколько за время её прибывания в городе людей уже бесследно исчезло - я не узнаю, ровно как и не узнают другие. Вероятно, никто, даже самые близкие более не вспомнят - существовали ли они вовсе.» Эти мысли преследовали меня по дороге домой. Они прокрались за мной в дом, в гостиную и в сновидения.