Фил был храбрым юношей, не потерявшим веру в добро и сохранившим чувство юмора даже будучи тем, кем он являлся. Да, он иногда прикрывался сарказмом, но это было его своеобразным защитным механизмом от колкостей этого мира.
Ищейкой он стал с самого момента его перерождения в вампира. Его клыки, не успев до конца сформироваться, были вырваны, а на их место загнаны маленькие аккуратненькие серебряные крестики. Ищейки-эстеты прикрывали их коронками, но Фил оставил все как есть.
Кресты вгонялись в десна, чтобы вампир уже никогда зубами не мог впиться в живую плоть, чтобы он никогда не смог испить «живой» крови. По своей природе он всегда будет хотеть сделать это, но не сможет физически. От этого у вампира развивался невероятный нюх. Он постоянно хотел крови, ее запах постоянно врезался в его нос, желание обладать ею пульсировало в его мозгу и он мог найти ее где угодно. Это было ужасно жестоко, но и очень эффективно. Многие ищейки сходили от всего этого с ума, и их приходилось уничтожать. Но некоторые все же учились приспосабливаться, становясь великолепными войнами. Фил научился справляться. Он охотился на зверей (не будем описывать весь процесс, ибо никому он приятным не покажется. Скажем одно: укусить он их не мог, но сил у него было столько, что ему не составило бы труда кулаком пробить Китайскую стену или еще что потолще). Иногда воровал донорскую кровь. Сейчас он отправился поохотиться именно на зверей.
Фил чуял, что в подвале дома Роузов есть кровь, очень много крови. Но он был слишком горд, чтобы питаться из запасов своих врагов.
Фил был идеальным ищейкой. Ищейки с перерождения вообще были самыми ценными представителями этого подвида. Верховный совет изначально хотел заполучить его в свои ряды. Они могли обеспечивать его кровью вечно, и ему не пришлось бы тратить такое количество времени и сил на ее поиски. Но Фил предпочел стать отшельником-одиночкой. Он не хотел становиться роботом на службе у этих древних мамонтов из Совета.
Он как раз заканчивал свою ночную трапезу, когда в его голове возник образ Сары, зовущей его обратно в особняк Роузов.
–Черт, эта девка меня с ума сведет, – прорычал он сквозь зубы, вытер кровь с лица и со скоростью ветра устремился в поместье.
– Обязательно использовать на мне свои ведьмовские штучки? Я был тут недалеко, могли бы просто позвать, – заворчал он на Сару, заходя в гостиную.
– Тише, не ворчи, Бэл все еще спит, – прошипела Лили.
– Зачем вы меня позвали?
– Сара отдохнула и готова провести ритуал. Сейчас лучшее время, чтобы начать.
– Хорошо. Что требуется от меня?
– Просто держи меня за руки и, не отрываясь, смотри мне в глаза. Как только поймешь, что мы уже не здесь, старайся как можно быстрее и полнее уловить все запахи того места, где мы окажемся. Лили, если что-то пойдет не так, ты знаешь, что делать.
Лили посмотрела на подругу испуганным взглядом, но утвердительно кивнула.
Сара и Фил устроились на полу у самого входа на лестницу. Фил хоть и был немного напуган неизвестностью, но решительно протянул свои руки Саре.
Она не менее решительно посмотрела в его глаза и тихо прошептала: «Поехали».
Глаза Фила резко заволокло пеленой. Он почувствовал, что его дух вырывается из тела и уносится далеко за пределы Вселенной. Это путешествие резко оборвалось, будто он врезался в невидимую стену. Он оказался в кромешной тьме.
Откуда-то издалека Фил услышал измученный голос Сары: «Делай все быстро. Я долго не продержу нас здесь».
Он ничего не видел в этой кромешной тьме, но ему не раз приходилось «видеть» своим носом, поэтому он осторожно, но глубоко начал втягивать в себя густой и вязкий воздух.
– Ты что-нибудь чувствуешь?
Фил молчал. Он пытался составить в одну картину все, что ему удалось уловить своим чутьем. Наконец он заговорил.
– Я чувствую запах водорослей и воды. Это не морская вода, нет запаха соли. Рядом явно есть хвойный лес, но его запах еле уловим, значит, он слишком высоко над поверхностью воды, либо очень далеко от водоема. Запаха рыбы не чувствую, но это, думаю неудивительно. Верховные наверняка сделали так, чтобы рядом с ним не оказалось ни одной даже малейшей и самой невкусной капли крови.
– Есть что-нибудь еще? Я держусь из последних сил. У нас осталось не больше минуты.