Она прикусила губу.
— Интересно, случилось бы это с тобой, если бы это был ты…
— Это был не я, — покачал головой Афра.
— А мог быть ты! — сорвалось с ее губ. Она уткнулась в него лбом. — Ох, Афра, разве ты не любишь меня?
Он нежно прижал ее к груди.
— Я только хотела, ты же знаешь… — наивно продолжала Дэймия. — Я пыталась…
— Я знаю, — успокоил ее Афра.
Девушка посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты знал? И ты не… И я… И Амр? — Она буквально выплевывала слова, а в душе ее поднималась ярость.
Афра снова прижал палец к ее губам, но Дэймия перехватила его зубами и изо всех сил укусила. Ее глаза были прикованы к его, она давила зубами все сильнее и сильнее, но выражение лица Афры не изменилось. Только почувствовав во рту вкус крови, она оставила палец Афры в покое.
Несколько слезинок скатились из его глаз, когда он спокойно рассматривал кровоточащие следы зубов.
— Я рада, что тебе больно! — в сердцах завизжала Дэймия. Ей было неловко от ярости, смущения и чувства вины.
Афра бросил на нее быстрый взгляд.
— Болит не палец, Дэймия.
Но она разгневанно вырвалась из его рук, побежала в ванную, накинула на себя одну из его рубашек, схватила аптечку и, швырнув ее Афре, вылетела из его квартиры.
— Это тебе для руки! Для твоего сердца я сделать ничего не могу!.
Так как дверь закрывалась автоматически, ею нельзя было хлопнуть, Дэймия, выбегая из квартиры, яростно пнула косяк ногой, что было равносильно сильному хлопку.
— Можно вас на пару слов, мисс? — Резкий голос Голли Грена испугал ее так, что она даже подпрыгнула.
— Голли? Что ты здесь делаешь? — несколько нервно спросила она, оглядывая холл станции Каллисто. — Это не отец… — Потом она внезапно вспомнила: — Амр?
— С ним все в порядке, — отмахнулся Грен. Он подхватил ее под руку и повел к стоящим в углу зала диванам. Сев рядом, он продолжил: — Скажи только, ты хоть иногда думаешь, что творишь?
— Что ты хочешь сказать?
Грен выругался.
— И это после всего, что он для тебя сделал! Он прикрывал все твои выходки, заботился о тебе, защищал, даже лгал ради тебя, а ты… Ты даже не стоишь своего имени!
— О ком ты говоришь? — в смущении пролепетала Дэймия.
— О ком? — презрительно фыркнул Грен. — Так я и поверил, что не знаешь! Не знаешь? — Он потряс головой, таким образом пытаясь стряхнуть гнев с души. Но это не удалось. Он резко выдохнул. — Я видел снимок у медиков. — Он кивнул, чтобы подчеркнуть силу своих слов. — Он, конечно, сказал, что это одна из куни укусила его, но я-то понял, что это за следы. Даже когда ты пытаешься укусить его, он прикрывает тебя!
— Афра? — воскликнула Дэймия. — Да он даже не подозревает, что я существую на свете! Этот хладнокровный, зеленокожий, желтоглазый… — Она попыталась найти еще какие-нибудь эпитеты, но ей это не удалось. — Капеллианин!
— Ты не думаешь ни о ком, кроме себя! — резко ответил Грен. — Дэймия, бедная Дэймия! — Он прищурил глаза и критически осмотрел ее. — Ну, так как насчет Афры? Как ты думаешь, что он должен чувствовать, когда дочь его лучшего друга набрасывается на него? Ты что, не понимаешь, что натворила?
— Он отверг, он унизил меня! — выкрикнула Дэймия, удивляясь, как Грен мог узнать об этом, и одновременно изумляясь тому, что она сама только что выболтала ему довольно неприглядную истину.
— Да у тебя ж на лице все написано! У него просто не было выбора, даже если бы он и хотел! — горячо возразил Грен. — Но это для тебя ничего не значит. Чтобы наказать его за это, ты калечишь какого-то бедного…
— Это неправда! — изо всех сил заорала Дэймия, по лицу которой текли слезы ярости.
— Разве? — тихо поинтересовался Грен. — Подумай, прежде чем ответить, Дэймия Гвин-Рейвен. А когда подумаешь, пойдешь к нему и вежливо-вежливо попросишь его научить тебя самоконтролю.
— Не пойду! Никогда! — Она была настолько разъярена, что перешла на шепот. Она просто дрожала от подавляемого желания сделать что-нибудь ужасное со своим обвинителем.
— Твои родители ничего не знают о той ночи и об Амре, — проговорил Голли звенящим от напряжения голосом. — Пока… — Он поднялся, чтобы уйти, повернулся к ней спиной. — Ты должна извиниться перед ним и попросить, чтобы он научил тебя самоконтролю.
— В противном случае что ты сделаешь? — презрительно хмыкнула Дэймия.
Грен бросил на нее пронзительный взгляд.
— Я все расскажу твоему отцу.
Тяжело ступая, он удалился, а Дэймия, сидя на диване, размышляла, почему эта угроза показалась ей такой зловещей.
— Ларак! — радостно воскликнула Дэймия, подбегая, чтобы обнять своего брата. — Что ты здесь делаешь?
— За мной послал Афра, — сообщил сестре Ларак, обнимая ее. Он покачал головой. — Я не думал, что мама и папа так серьезно отнесутся к его совету.
— Твой голос! — удивленно проговорила Дэймия, уловив в нем нечто новое по сравнению с прошлым годом. — Ты вырос.
— Да, я уже не маленький мальчик, Дэймия, — гордо заявил Ларак, голос которого стал ниже и грубее. — За семь месяцев я вырос на три дюйма! Скоро догоню тебя!
Дэймия рассмеялась.
— И даже перегонишь, я уверена! — Она поджала губы. — Зачем Афра послал за тобой?
— Разве он не сказал тебе?
— Мы больше не обмениваемся доверительной информацией, — вздохнула Дэймия, и по ее тону было ясно, что она не намерена обсуждать эту тему.
Ларак присвистнул:
— Это что-то новенькое. А я-то думал, что Афра — твой ближайший друг.
— Я переросла эту детскую зависимость.
Ларак оценивающе посмотрел на нее, взгляд его изменился. Он одобрительно кивнул.
— Если бы ты не была моей сестрой, я бы пригласил тебя на свидание! Повзрослел не только я!
Дэймия покачала головой:
— Спасибо. Но я не хожу на свидания.
— Бедные мужчины! — воскликнул Ларак. Он подбросил свой рюкзак. — Ну что ж, тогда веди меня в столовую! Я умираю от голода!
Дэймия улыбнулась:
— А не скажешь!
Брайан Аккерман застал их в столовой. Ларак приветливо помахал ему вилкой, так как его челюсти были заняты пережевыванием пищи.
Аккерман покачал головой, увидев, как он изменился.
— Я с трудом узнал тебя!
— Даже при моих типично рейвеновских чертах? Я почти оскорблен, — заявил Ларак с шутливой фамильярностью, которой в совершенстве владел его отец.
Брайан с удивлением подумал, что он знает Джеффа Рейвена уже более двадцати лет, а Ровену — и того больше. В свои семьдесят пять Аккерман начал ощущать, что ему иногда становится трудно делать зарядку по утрам, но если оставить в стороне этот факт, а также то, что он уже полностью поседел, чувствовал себя он тем же человеком, который встретил Джеффа Рейвена в Башне много лет назад. Тем самым человеком, который в отчаянии слал Питеру Рейдингеру заявление за заявлением, потому что не мог работать с юной Ровеной. Мысль о Ровене заставила Брайана перевести взгляд на Дэймию. В ее внешности соединились все лучшие черты Ровены и Джеффа, но своим темпераментом она больше походила на мать. «Да, Дэймия очень похожа на мать, только она еще сильнее», — решил Аккерман. Он подумал, действительно ли Ровена осознает в полной мере псионический потенциал своей дочери. У него были свои подозрения на этот счет, но Джефф тактично попросил его никому не говорить о них.
— Что привело тебя сюда? — спросила Дэймия.
— Я получил новые назначения на станции, — ответил Аккерман.
— Назначения? — изумился Ларак. — А мы не слишком молоды для этого?
— Раньше тебя это не останавливало! — хмыкнул Аккерман с улыбкой. Он кивнул юноше: — Я читал твои записки, Ларак. Ты вырастешь замечательным первым помощником, не хуже Афры.
Ларак восторженно улыбнулся и бросил взгляд на сестру, но у Дэймии на лице промелькнуло такое выражение, будто ей было больно это слышать.
— И что же нас ждет? — поторопил управляющего Ларак, не обращая внимания на Дэймию.
— Тебя ждет Альтаир, — обратился Аккерман к Дэймии, подмигивая ей. — Ты направляешься туда на шесть месяцев для работы с Торшан и Саггонером. Я думаю. Прайм Земли хочет сделать для тебя то же, что в свое время сделал для него Питер Рейдингер — заставить поработать на всех Башнях, чтобы ты получила соответствующий опыт.