— Да, конечно, — ответила Дэймия, рот которой уже наполнился слюной от соблазнительного запаха жареной рыбы. — Рыба — это пища для мозга, Афра, — добавила она поучительным голосом. — Много белка, мало жира. А есть какое-нибудь ограничение ежедневного улова?
Истия фыркнула:
— Конечно нет. Я сама запускала в озеро рыбу, поэтому оно не является частью официальных ресурсов.
Дэймия наклонилась через стол к Афре, и в ее глазах появились шаловливые искорки.
— Это значит, что Истия сохраняет только за собой право ловить рыбу в этом озере. Денеб не сможет воспользоваться им во время голода.
— Но ведь на Денебе никогда не было голода? — Афра был настолько удивлен, что даже перестал есть.
— Само собой, не было, — согласилась Дэймия. — Но такой порядок на время голода или планетного чрезвычайного положения.
— Вроде нападения жуков? — спросил Афра.
— Именно, — немного мрачно подтвердила Истия. — Сначала они засыпали наши озера отравляющими веществами, а потом бомбовыми ударами просто высушили их. Нам потребовались годы, чтобы снова наполнить их водой и очистить. Поэтому любое рыбное озеро может считаться естественным ресурсом и должно быть добавлено к всепланетным пищевым ресурсам. К счастью, мне удалось добиться для себя нескольких исключений.
— И это уединенное местечко — одно из них? — продолжил Афра.
— Мне понадобился почти год, чтобы найти этот уголок, — кивнула Истия,
— но он действительно стоит тех сил, которые я затратила на него.
— Сил? И это после всего, что ты сделала для Денеба? — негодующе фыркнула Дэймия.
— Именно поэтому мне и пришлось затратить столько сил, — буркнула Истия и поведала о своей борьбе с местной и центральной администрациями, строителями, защитниками природы, а также медицинскими учреждениями, которые не хотели, чтобы она жила так далеко от мест наибольшей концентрации населения на Денебе. — Я почти два года сражалась по второстепенным вопросам, но в конце концов получила то место, которое хотела, там, где хотела, и никто не сможет оспаривать ни моих прав на него, ни прав моих наследников.
— А что мы будем ловить? — спросил Афра.
— Радужных карасей, — сообщила Истия. — Наживите крючки и забросьте их в озеро. В конце концов рыба ими заинтересуется.
— Для меня это внове — самому добывать себе обед, — добавил Афра.
— Но ведь ты можешь делать это, правда? Капеллиане ведь не против этого? — спросила Дэймия, только сейчас поняв, как мало она действительно знает об Афре Лайоне.
— Нет, — с улыбкой успокоил он ее, — мое воспитание не запрещает ловить рыбу для еды.
— Я покажу вам озеро после ужина. Должно быть еще достаточно светло, — заключила Истия. — Хотя закат на озере — это тоже весьма эффектное зрелище.
Но в этот вечер Денеб подготовил для них настоящий спектакль. Они прошли к озеру по дорожке, протоптанной среди зарослей денебианских кустов: остроконечных по форме, состоящих из одного ствола и множества коротких веточек, покрытых густой листвой. Озеро, имевшее форму капли, казалось обманчиво маленьким, потому что Истия вывела их к узкому концу, где справа бежал небольшой ручеек, впадавший в озеро.
— Я тут соорудила своеобразный насест, — сообщила Истия, показывая налево, где несколько плоских черных каменных глыб образовывали нечто вроде скамейки.
Какие-то многоногие насекомые, похожие на водомерок, скользили по водной глади озера, и иногда подводные жители проглатывали их, после чего по воде потом долго расходились круги. В вечернем воздухе разносились звуки, издаваемые засыпающими птицами и просыпающимися ночными насекомыми.
Афра накинул куртку на плечи Дэймии, так как воздух у озера был гораздо свежее, чем возле домика. Она прильнула к нему, снова желая физического контакта. Он обнял ее за плечи и притянул к себе так, как будто уже много раз делал это. У Афры не было никаких проблем, подумала она, с их новыми взаимоотношениями. Его пальцы прижались к ее руке, и она обеспокоенно посмотрела на него, подозревая, что он хочет нарушить указания Истии. Он наклонил к ней голову.
— Прикосновение — это всего лишь прикосновение, Дэймия, любимая, — тихо сказал он, — и потому не надо волноваться. Я не могу рисковать процессом своего выздоровления даже еще больше, чем ты.
Дэймия бросила быстрый взгляд на свою бабушку, которая с ненавязчивостью завзятой дуэньи сидела на противоположном конце скамейки. Истия ясно давала им понять, что не обращает на них внимания. Что ж, сейчас, подумала Дэймия, возможно, так оно и есть. Истии должна быть неприятна сама мысль о том, что придется покинуть это уютное убежище, гарантировавшее ей полное одиночество. Они должны обязательно поблагодарить ее за эту жертву.
«Жертву…» — подумала Дэймия, и внезапно на ее сердце навалилась тяжесть. Так много мелочей напоминало ей о Лараке. Пальцы Афры снова сжали ее руку, и она встряхнула головой, чтобы избавиться от мучительных мыслей.
— Смотрите! — воскликнула Истия и показала на облако, окрашенное в нежнейший персиковый цвет лучами солнца, которое садилось вдали за холмами.
И они смотрели, завороженные красотой, тишиной озера и окружавшего их леса, очарованием и спокойствием наступающей ночи. Когда последние отблески солнечных лучей растаяли в небе, Истия удовлетворенно вздохнула и поднялась.
— Не оставайтесь здесь очень надолго. Ночной воздух довольно холодный, — сказала она, вручая им один из фонариков.
Она ушла, но еще какое-то время можно было видеть свет ее фонарика на дорожке к домику.
Дэймия, всегда физически подвижная, чувствовала, что не променяла бы пришедшее к ней ощущение покоя ни на что другое в целой галактике. И это волшебное спокойствие, к ее удивлению, она разделяла с Афрой. Искоса она посмотрела на него и в свете сумерек увидела, что на его лице отражается ее состояние покоя. Почему она никогда не замечала, какой у него мужественный профиль: высокий гладкий лоб, прямой нос, красивый широкий рот и твердый, хорошо вылепленный подбородок. И очень симпатичные уши. В его светлых волосах уже попадались седые пряди. Их было не много, но они были заметны.
Машинально она отбросила на затылок свою единственную седую прядь, которая падала ей на лицо.
— У меня седых волос больше, чем у тебя, — заметила она.
— Зато я гораздо старше тебя, любимая, — ответил он.
— Разве это плохо? — взволнованно спросила она.
Он посмотрел на нее и улыбнулся:
— Пока нет, но этот вопрос когда-нибудь обязательно возникнет. Мой возраст беспокоит тебя?
— Для меня ты всегда «Афра», — ответила она быстро.
Он хмыкнул:
— А для меня ты всегда «неподражаемая Дэймия». Знаешь, я ведь слышал, как ты протестовала против своего рождения.
— Это нечестно! — Она не любила, когда он напоминал ей о подобных вещах.
— А когда честность являлась составляющей каких-либо взаимоотношений? Достаточно сказать, что я знаю тебя с момента рождения. И это делает тебя для меня еще дороже.
Взгляд его желтоватых глаз, нежная линия губ и даже то, как он наклонился к ней, заставили Дэймию признаться себе, что она ничего не имеет против того, что скрывается за этими словами Афры.
— Но почему ты ждал так долго?
Уголки его губ поднялись вверх, и даже глаза его улыбнулись.
— Я ждал, пока ты будешь готова оценить меня. — Афра засмеялся и стал похож на беззаботного школьника, что сделало неуместным дальнейшее обсуждение его возраста.
«Ларак погиб еще совсем молодым», — пронеслось в ее сознании невольное сравнение.
Афра взял ее руки в свои.
— О чем грустном ты подумала на этот раз? Расскажи мне, любовь моя!
— Как я рассказывала тебе обо всех моих маленьких проблемах, — грустно улыбнулась Дэймия.
— Теперь я могу помочь тебе и в больших…
— Я все время думаю о… — Ее голос прервался.
— О Лараке. — Он нежно погладил ее руку. — Я сам много думаю о нем. Дэймия спрятала голову у него на груди, обняв его одной рукой за шею,