Она была тронута, узнав, что Джероламан сохранил мебель, которую она не забрала с собой на Каллисто. Однако, несмотря на свежеокрашенные стены и освобожденные от лишней мебели комнаты, Ровена провела несколько весьма неуютных ночей, пока окончательно, не устроилась.
«Ты действительно ничего не хочешь взять отсюда? — спросил Джефф. — Я пришлю тебе все, что захочешь».
«Я буду только рада, если тебе пригодятся мои вещи, Джефф», — с легкой тоской ответила она.
«Еще бы! А твое оборудование на станции — так это вообще предел мечтаний». — Он изобразил себя довольно потирающим руки и елейно улыбающимся.
«Чепуха! Если бы ты видел систему на Альтаире! Хотя по сравнению с Денебом любое оборудование покажется первоклассным. Как ты справлялся, имея в своем распоряжении всего один едва работавший генератор, никогда не смогу понять. Рейдингер просто не понимает, насколько ты силен».
«Я?!» — В его голосе было столько подлинного удивления, что Ровена с трудом подавила вспыхнувшую зависть. Её возлюбленный на самом деле не представлял себе, насколько уникальны его способности.
Но Рейдингер упрямо говорил о Джеффе только в нелестном тоне, явно не желая признавать его огромный потенциал. Странно, что Прайм Земли, всегда такой чуткий в делах, связанных с Талантом, в этот раз дал маху. Ведь он участвовал в слиянии?
«Да, ты, любимый. Ты один стоишь полутора Праймов. Я понимаю это, хотя другие и не догадываются. Не позволяй им осознать твою силу. Еще не пришло время».
«Это напоминало мне: хорошо, что Афра и Брайан объяснили мне все эти дурацкие тонкости этикета ФТиТ…» Ровена улыбнулась его отвращению. Джефф считал самым трудным в своих новых обязанностях постичь нюансы взаимоотношений внутри Федерации.
Денеб был слишком молодой и дикой колонией, чтобы тратить время на соблюдение традиций, приоритетов и предпочтений, а также субординации.
«Иначе я бы сломал голову, разбираясь во всем этом».
«Хотела бы я посмотреть на тебя в тот момент!» Ровена совсем недавно из случайного замечания Афры узнала, что команда на Каллисто решила, что с Джеффом работать легче, чем с ней. Он так быстро освоил порядок работы и тонкости обращения с капитанами грузовых и пассажирских кораблей, как будто его обучали этому с самого детства. Он легко приспособился к работе на Каллисто, чем она к своим более ответственным обязанностям на Альтаире. Хотя, конечно, ему очень помогло невероятное обаяние, присущее всем Рейвенам.
«Ты прилетишь домой в эти выходные?» «Я не смогу. Я все ещё устраиваюсь». — Ровена вспомнила, какое напряженное расписание работы установила себе Сиглен, и в ней заговорила совесть.
«Но ведь это и свело её в могилу, не правда ли? — заметил Джефф, легко «читая» самые потаенные уголки её сознания. — Подумай, может, для меня будет полезно посетить Альтаир. Рейдингер так жаждет развить мои способности и расширить обязанности. — Джефф зло усмехнулся. — Я только и жду, чтобы выполнить его желание. Кроме того, в эти выходные у меня будут целых тридцать часов «отдыха», если только я не ошибся в прогнозе движения Каллисто».
Он не ошибся и прибыл, едва она попросила Джероламана выключить генераторы. Джефф произвел на всех то же впечатление, что и на станции Каллисто, когда появился там впервые. Только на этот раз Ровена знала о его приезде. Ей было интересно, как он очаровывает всех встреченных им людей за столь короткое время. Он представил её себе в виде крошечного талисмана у себя в ухе, пока, разговаривая с Джероламаном, не привел того в доброе и веселое расположение духа. Так же быстро он покорил Бастиана и Махаранджани, хотя они и различили в нем сильный Талант и подозревали, кто он на самом деле.
Наконец она услышала, как Джефф кротко сознался, что Прайм Альтаира посылала за ним, засмеялась в ответ и вышла в операционный зал.
— Если верить всему, что денебианец способен наговорить вам, — объявила она, — то я безумно рада, что только один из них служит в ФТиТ.
Тут она увидела, как вспыхнула Махаранджани, и поняла, что женщина уловила несколько весьма живых и игривых картинок, которые Джефф «нарисовал» в ответ на такое оскорбление.
— Так это ты — Прайм Денеба? — спросил Джероламан, ошеломленный обаянием Рейвена и потому не обратившими внимания на эту маленькую шараду.
— Прайм Каллисто, — поправил Джефф, слегка поклонившись. — Я с восторгом ловлю объедки, которые роняют эти милые ручки. — В его голубых глазах таилась такая лукавая печаль, что даже Джероламан не смог удержать смешок. — Разрешите помочь вам в трудах по обустройству, Ровена? — спросил напоследок Джефф, само воплощение вежливости, беря её под руку.
— Я думаю, — торжественно произнесла она, — наш рабочий день закончен.
Альтаир прекращает операции на тридцать два часа. Отдыхайте! — И они покинули команду станции, ошеломленную встречей, сияя от восторга.
На следующий день ближе к полудню Ровена попросила Джеффа проводить её.
Он знал, куда она собирается пойти, и нежно поцеловал в щеку, всей душой поддерживая её.
А там… там с трудом дышалось от пряного запаха мятных деревьев, заставившего Ровену поежиться от нахлынувших воспоминаний.
— Довольно интересный запах. Такой трудно забыть, — заключил Джефф, принюхиваясь.
За четверть века, прошедшую со времени разрушительного грязевого оползня, мятные деревья выросли до невероятных размеров в заполненной илом долине, на дне которой когда-то находился поселок Рябиновой компании.
Ровена не нашла здесь ничего знакомого, хотя где-то пятью-десятью метрами ниже Ангарад Гвин прожила целых три года. Несмотря на то, что Джеффу удалось снять блокировку с той части мозга, где хранилось прошлое, она вспомнила только своё имя и какие-то лица, склонявшиеся над ней. Она знала, некоторые из этих лиц должны были быть её матерью, отцом и братом.
Еще она вспомнила только коврик из лоскутков, на котором часто играла перед камином, и проникающий всюду запах мятных деревьев.
— Не слишком много воспоминаний для трехлетней девочки, правда?
— Ей просто не повезло, — нежно сказал Джефф. — Где они нашли тебя?
Она проводила его вниз, в долину Ошони, к скале, где была стоянка её спасателей. Маленький вертолёт давно развалился на куски. За многие годы язык оползня усох, а солнце, дождь и ветер насквозь источили его.
Воспоминания о спасении из затонувшего вертолёта были более ясными, хотя и очень краткими.
— Должно же вспомниться хоть что-то ещё, — бормотала она, боясь показать свою боль. — Я не помню ничего, кроме толчков и головокружения, потом я ударилась и потеряла сознание.
— Это только к лучшему. — Джефф попытался помочь ей выразить чувства. — Плыть посреди медленно текущей грязи было для тебя, испуганной, замерзшей, голодной трехлетней девочки, настоящим ужасом. Но все давно прошло и забылось. — И он обнял её, прижав серебряноволосую голову к своей груди. — Я не знаю, что ты хотела увидеть или найти здесь, любимая, — ласково добавил он, успокаивая её душевную боль. — Чудо, что ты сама осталась жива, ведь никто больше в Рябиновом поселке не уцелел. Не оглядывайся в прошлое — его уже не изменишь.
— Я связывалась с иммиграционной службой, ты знаешь. — Ровена никак не могла выбраться-из подавленного состояния. — Там было три семьи с такой же фамилией, что и у меня. Пожилая пара и двое их сыновей с женами, поэтому у меня есть выбор. Рябиновая компания с готовностью предоставила свои материалы для Прайм, — уныло говорила она. — Я могла быть дочерью Ивайна и Мораг Гвин или Матта и Анны Гвин. Ивайн и Матт были инженерами. Чем занимались их жены — неизвестно. Поэтому, хотя я и помню, что моя мать была учительница, я все ещё не знаю, были она Анной или Мораг.