- Глупости, ты моя самая близкая подруга. - И Ровена обняла Лузену, обволакивая ее любовью и пониманием. - Я тебя монополизировала, ты это знаешь. У Барди есть право обижаться на меня, но она настолько великодушна, что никогда даже не упрекнула меня вслух. Ты была нужнее мне. До сих пор. Теперь ты нужна ей.
Ровена стояла на веранде, испытывая странное чувство радости. Какое-то облегчение, хотя Лузена всегда была искренней и нежной, заботясь о ней. У Ровены никогда не было причин обижаться на излишний надзор за собой. Но она осталась наедине с собой впервые за пятнадцать лет после того чудесного спасения. С ней не было даже пухи.
Она повернулась на каблуках и вернулась в дом, шлепнула рукой по двери, пробежала пальцами по столу, постучала по вазе со свежими весенними цветами, повертелась в гостиной и погладила полированные парчовые стулья, будто хотела удостовериться, что они не живые и что она - единственное живое существо в доме. Она закружилась в диком пируэте, затем с хохотом завалилась на диван.
Чудесное чувство! Быть одной! Быть самостоятельной! Наконец-то.
Она уловила сознание Лузены: бедная женщина все еще сомневалась, разумно ли оставлять свою подопечную совсем одну, но она должна была ответить на просьбу Барди. Ровена мягко и нежно убрала беспокойство из сознания Лузены, установив отвлекающий блок, если Лузена вдруг начнет беспокоиться о ней. Ровена хотела вновь насладиться своими первыми настоящими каникулами.
Приятная Бухта приобрела для нее новое очарование. Она ела, только когда чувствовала голод, - ведь рядом не было Лузены, которая напоминала бы об обычном времени обеда или ужина. Особенно приятно было отсутствие Сиглен с ее вечными советами попробовать это, съесть еще немножечко того, или: "Будь добра, доедай до конца все, что подано, поскольку многие в мире могут только мечтать о таких чудесных блюдах".
Когда Ровена чувствовала голод, она садилась на велосипед и спускалась в торговую часть города, по дороге принюхиваясь к многочисленным запахам, приносимым легким весенним бризом.
Однажды она поставила велосипед на подставку около приглянувшейся ей коптильни. Аппетитный запах жареной рыбы не оставил ее равнодушной, поэтому она заняла место рядом с другими посетителями этого гриля. Всего раз взглянув на соседа в профиль и слегка прощупав мозг, она сразу узнала Туриана, их капитана и инструктора во время первого посещения Приятной Бухты.
- Что у них тут самое лучшее? - спросила она. - Все так хорошо пахнет.
- Я заказал бутерброд с жареной красной рыбой, - ответил мужчина, улыбаясь ей. "Хорошенькая! - говорил его мозг. - Не похоже, что студентка, каникулы еще не начались. Выздоравливающая? Выглядит уставшей. Чудесные глаза".
Ровена не поняла, рада она или нет, что моряк не узнал ее. Конечно, у него сотни клиентов за лето. Почему он должен запомнить какую-то девчонку?
- У них только красная рыба? - спросила она.
- Нет, но она самая свежая, - сообщил Туриан. - Я видел, как ее разгружали в доках полчаса назад.
- Тогда это то, что нужно.
Поэтому, когда официант спросил, что она выбрала, она знала, что заказать, но сильно переживала из-за невозможности не слышать поток сознания Туриана. Он перебирал в уме, что ему предстоит сделать, чтобы отремонтировать свое судно, раздумывал, хватит ли ему кредитов, чтобы хорошо сделать работу, или где он сможет сэкономить без риска потерять своих клиентов или нанести вред кораблю. Он проголодался. Все утро соскребал с корпуса зимнюю грязь и от кухонных ароматов слюнки глотал. Или этого оттого, что рядом сидит хорошенькая девушка? От такой у любого мужчины потекут слюнки. Она здесь уже по крайней мере несколько дней: какой красивый загар. Странно! Ее лицо почему-то кажется ему знакомым. Нет. Он, должно быть, ошибся: он никогда прежде не видел ее в Приятной Бухте.
- Ты здешняя? - спросил он, чтобы убить время, пока жарится рыба.
- Нет. Я из порта.
- Отпуск?
- Да. Мне удалось уехать пораньше в этом году. Должностное расписание редко позволяет новичкам отдохнуть. - Это прозвучало как ответ на возможные вопросы. - А ты?
- Я готовлю свой корабль к лету.
- Да-а, а какой у тебя корабль? - Этот вопрос мог бы послужить возобновлению знакомства. Так он вряд ли вспомнит прошлую встречу и сколько ей лет на самом деле.
Он улыбнулся.
- Тур по морским заповедникам! Купание на глубине! И все такое. "Если я хорошо заработаю летом, то смогу рыбачить всю зиму там, где захочу", добавил он мысленно.
- Всегда в Приятной Бухте? - Она не припоминала, чтобы видела его здесь в прошлом году, но она же не искала специально, да и в заповеднике больше не бывала.
- Не всегда. На Альтаире сколько угодно великолепных гаваней. Я плаваю повсюду, но летом здесь весьма неплохо.
Официант поставил их блюда на прилавок и попросил заплатить. Ровена, пошарив в карманах легкого жакета, вспыхнула в замешательстве: ее пальцы нашли только три мелкие кредитки. Как она могла так сглупить? Ведь Лузена всегда напоминала ей. Но стоило остаться одной, как она позабыла самые простые требования. Она протянула все, что у нее было, но этого не хватило, чтобы заплатить за рыбу.
- Ой! - Она смущенно улыбалась официанту и Туриану, судорожно вспоминая, где в доме оставила свой кошелек. Она могла бы телепортировать нужную сумму в карман своих шорт...
- Разреши мне, - попросил Туриан, а на грани его сознания промелькнуло: "В компании есть куда приятнее, и она не очень-то похожа на попрошайку или вымогательницу".
Улыбка облегчения, засветившаяся на лице Ровены, была для него дороже, чем право заплатить за нее.
- Я настаиваю, чтобы ты разрешил мне вернуть тебе деньги, - решительно объявила девушка, когда он показал на свободные места за столиком на террасе с видом на бухту. - Я забыла кредитки дома. Настоящая отпускная забывчивость.
- Знаешь что, я заплачу тебе этим бутербродом за пару часов не очень тяжелой работы. Если твои родители не будут возражать.
- Это мои каникулы, - заявила она. - Но, думаю, что здесь достаточно... - Она махнула рукой в сторону мужчин и женщин, проходивших по улице мимо.
- Все заняты своими делами, а мне позарез нужна еще одна пара рук и кто-то, кто смог бы выполнять простые задания. - Его улыбка сообщила ей больше, чем требовалось. - Я научу тебя ставить паруса. Когда-нибудь тебе это пригодится.