- Зачем? Моя прическа - идея Лузены. Извините меня, Прайм. Если вы приказываете поторопиться, у меня есть чем заняться.
- И ты сообщишь мне, как только вернешься. Ты слышишь меня, Ровена? Ты переполнила чашу моего терпения.
Не в силах выслушивать подобные обвинения, Ровена отключила и заблокировала связь.
"Джерри, скажи мне где. Я хочу перенестись туда сама!"
Сам Джероламан не умел посылать телепатические сигналы, но девушка почувствовала, что он получил ее сообщение, и знала, что он выполнит ее просьбу. Ровене не нужно было принимать душ еще раз, но, переодевшись в подходящее трауру платье, она умылась холодной водой перед приходом наставника. Плут предупреждающе фыркнул, когда он вошел.
Управляющий станцией выразил Ровене свое сочувствие, но он и сам был искренне опечален потерей близкого и незаменимого друга.
- Что я могу сказать, Ровена? - Он беспомощно развел руками. Одет он был с подобающей строгостью, а волосы, обычно растрепанные, лежали в аккуратной прическе. Однако глаза тоже были красными.
Она вздохнула и спросила:
- Пойдешь со мной?
- Но координатор...
- Камилла и так вся в слезах: они очень-очень близки с Лузеной... Больно было даже произносить это имя. - Я не выдержу никаких проявлений чувств по дороге на похороны. Пусти меня в Башню. Воспользовавшись энергией гештальта, я легко перенесу туда нас обоих. Я хочу увидеть Барди и Финнана. Ведь она уехала, когда Барди особенно нуждалась в матери.
- Но подожди, Ровена, ты же не можешь использовать гештальт без разрешения Сиглен.
- Боишься, что я перенесу нас не туда?
- Нет, пытаюсь убедить тебя вести себя разумно!
- В горе нет ничего разумного! - вспыхнула девушка. Потом поморщилась и добавила, положив руку себе на лоб: - Я не помню себя от горя. Я не знаю, что делаю. Ты со мной?
- Придется! - Джероламан повернулся и пошел вперед по коридору к своему офису.
Там девушка положила руки ему на плечи.
- Кто-нибудь из Талантов сейчас работает?
- Нет, сейчас нет. Сиглен расстроена, как тебе известно. - И его злобное лицо удивило Ровену. У Джероламана было несколько пристрастий в жизни, но на первом месте всегда стояла Башня. - Сиглен плохо работала сегодня.
- Оно и видно, - заметила Ровена, глядя на пыхтящие на холостом ходу генераторы. - Какие координаты?
Джероламан замялся, но девушка резко сжала его плечи, и он дал-таки ей координаты скрипящим от напряжения голосом. Ровена решительно вошла в поток энергии, идущей от генератора Башни, почувствовала, как сквозь нее пошли силовые волны, улыбкой подбодрила Джероламана и легко телепортировала их обоих.
Она едва не расхохоталась при виде лица управляющего, когда они без особых помех появились перед одним из муниципальных зданий местного городка.
"Ровена! Как ты посмела?!" - послышался рык Сиглен в ее мозгу.
- Оставь меня сейчас, Сиглен. Ты сможешь прочесть мне все пункты из правил и инструкций, которые я нарушила, когда я вернусь в Башню.
Сиглен не ответила на эту дерзость Ровены, но та знала, что Прайм вне себя. Ровена не обратила внимания ни на ярость Сиглен, ни на озабоченное лицо Джероламана.
- Пошли! Дом Барди чуть дальше.
- Но Лузена там. - Джероламан указал на ближнее здание.
- Там нет ничего от моей Лузены. Я запомню ее такой, какой она покинула Приятную Бухту. Но я могу помочь Барди.
По правде говоря, Ровена почти боялась встретиться со своей сводной сестрой. Она, приемыш, присвоила слишком большую часть жизни Лузены, несмотря на то что Лузена добровольно приняла на себя эти обязанности. Барди была внимательной и доброй к ней, но иногда они с Финнаном обижались на чрезмерную погруженность их матери в заботы о своей подопечной. Хотя почему бы им не обижаться?
Именно поэтому Ровена хотела, чтобы Джероламан был с ней, когда она увидит Барди, чтобы избежать каких-либо обвинений. Но ее сводная сестра, настоящая дочь душевно щедрой по натуре матери, при встрече сама принялась успокаивать разрыдавшуюся Ровену. Финнан обнял обеих женщин и вместе с Джероламаном пытался утешить их. Потом пришло время выразить восхищение близняшками. Одна девчушка оказалась маленькой копией бабушки, что внушало надежду и грусть одновременно.
Вот так, одной семьей, объединенной общим горем, все и отправились на похороны. Координатор, уже бывшая там, облегченно вздохнула, увидев Ровену.
Тот факт, что погребальную речь сказала сама координатор, было знаком особого уважения, но Ровена "слышала" больше ее искренних слов. Она "слышала" многое от других собравшихся, и некоторые из мыслей были недобрыми и лживыми. Она закрылась от этой грязи и сосредоточилась на словах Камиллы. И не смогла сдержать слез.
По обычаю, похороны на Альтаире не затягивали. После погребения координатор доброжелательно настояла, чтобы Ровена и Джероламан сопровождали ее назад, в порт Альтаира. Онемев от тяжелой потери, Ровена молча согласилась.
Барди и Финнан сказали, что будут поддерживать с ней телепатическую связь, они продолжали считать ее своей младшей сестрой. Однако по пути назад Ровена не выдержала, скорчилась на сиденье и закрылась от всего, даже от молчаливого понимания Камиллы и Джероламана. Чтобы уменьшить душевную боль, она заставила себя думать о путешествии на "Мираки", о корабле, режущем прозрачные голубые волны, о сверкающей белизне парусов на фоне яркого солнечного утра. Она вызывала в памяти ощущение ветра, ласкающего лицо, солнца, согревающего тело, до тех пор, пока размеренный ритм моря не убаюкал ее и она не провалилась в забытье.
Проснулась она только на следующее утро, поздно, в своей собственной постели. Плут мурлыкал рядом с ней на подушке.
"Ровена? - Она узнала напряженный голос Браллы. - Рейдингер велел, чтобы ты связалась с ним, как только проснешься".
"Рейдингер? Что, Сиглен не могла сама все решить?"
"Уверяю тебя, Ровена, - с упреком произнесла Бралла, - Сиглен очень хорошо поняла твое состояние вчера и не желает больше слышать об этом. Мы все сочувствуем твоей ужасной потере. Но Рейдингер очень настаивает".