- Мы созданы друг для друга, любимая, и я жду не дождусь, когда смогу доказывать это снова и снова. Но, - он с огромным сожалением, умственным и физическим, отпустил ее, - пока меня не будет, постарайся избавиться от психоза, навязанного Сиглен. Я вернусь, как только разгребу завалы. Мы должны раскидать весь этот мусор с орбиты. Любимая, внимательно следи за веем-происходящим на Каллисто. Если в космосе путешествуют враги, могут они появиться и здесь. - Он отпустил ее и подвел к двери. - Мы переживем это время. Будет что вспомнить.
Она подстроилась к его шагу и, пока они шли к Башне, не замечала ничего вокруг, кроме касаний его бедра и его пальцев, державших ее руку. На этот раз она даже не услышала, как взвыли генераторы.
- Кто такая Пурза? - вдруг спросил он, взглянув на нее сверху вниз.
От этого неожиданного вопроса девушка даже споткнулась. Она испугалась, что он может добраться до ее воспоминаний о Туриане. Возможно, он уже и узнал о нем, но не хотел об этом говорить. В конце концов, Туриан принадлежит прошлому.
- Пурза была моей пухой. - И ее горло сжалось от все еще живых в памяти горя и отчаяния. - У некоторых приходится отнимать детские игрушки.
"Любимая, - и его нежность, пряно-сладкая и тонкая, обрушилась на нее, - не думаю, что тебе позволяли быть ребенком. Но мы обеспечим нашим детям эту привилегию". - И с озорством в голосе он добавил: - Я докажу, что Рейвен - лучшая компания, чем пуха.
Его глаза пронзительно синели, дьявольская улыбка кривила губы, и вдруг она почувствовала, как ее пронзило ощущение, вызвавшее необычную реакцию: в низу живота возникло невероятное тепло с неожиданным приступом острой боли.
"Это только начало, моя любовь. Только начало!" - Голос Джеффа был частью этого ощущения, и ей пришлось опереться на его руку, чтобы не упасть.
В тоннеле, ведущем к ангару, она усилием воли собралась с мыслями, зная, что Джефф горд произведенным на нее столь сильным впечатлением. Она была рада отвлечься, увидев незнакомую пассажирскую капсулу на взлетной полосе. Герб Центральных миров красовался на ее носу, краски которого возвещали о новой ипостаси Джеффа Рейвена.
- Новая конструкция, да? - Она провела пальцами по корпусу.
- Не только самая новая, но и лучшая, любимая, - ответил Джефф, слегка поддразнивая; его темно-синие глаза были печальны.
Он обнял ее и крепко поцеловал. Она ответила всей душой. Его глаза снова заблестели. Он быстро сел в капсулу. Визг генераторов возвестил о достаточной энергии для запуска.
- Увидимся, любимая!
Всем в Башне было интересно поучаствовать в запуске капсулы Джеффа. Он помогал им, хохоча, когда Ровена советовала ему поберечь силы для дневной работы, добродушно подшучивал над Афрой и Аккерманом - и вдруг резко отделился от них.
Ровена была слишком занята, чтобы анализировать свои чувства прямо сейчас. Настоящее нашествие грузовиков и космолетов, пассажирских капсул среднего размера следовало от Прайма Земли на Денеб: специалисты всех областей науки летели исследовать останки пришельцев и собрать материалы для глубокого анализа в главных лабораториях Луны. Любую информацию об этом нападении следовало тщательно проанализировать и рассортировать для будущего, более детального изучения.
Всякий раз, как с Каллисто отправлялся груз для Денеба, Джефф и Ровена обменивались поцелуями и прочими нежностями, и Ровена впервые порадовалась, что она работает в Башне одна. Помимо прочего, все это способствовало и ее ментальной деятельности.
Как он и просил, Ровена быстро просматривала самые необычные находки, проходившие через нее: обломки корпуса, похожие на огрызки фруктов, упаковки любопытных продуктов, лоскутки металлических пленок - одежда? замороженные образцы частей тела пришельцев. Она еле-еле заставила себя ознакомиться с ними, помня, что это она с помощью других Праймов уничтожила существа и их корабли. Пришельцы были отнюдь не гуманоиды, а скорее жукообразные, с роговыми или хитиновыми крыльями, с множеством ног, с членистыми пальцами. Некоторые из них, застывшие за своими наблюдательными аппаратами, были под два метра ростом. Те же, что находились в трубах, пронизывавших длинные космические корабли, ростом казались меньше и бегали на шести из десяти ног. Попадались и хорошо охраняемые емкости с поразительно большим количеством яичных кладок и крупных образцов. Что это было? Корабль-матка? А может, он предназначался для межгалактических перелетов невероятной длительности?
Содержание контейнеров, естественно, породило множество слухов и безграничное чувство облегчения, что Праймы смогли отвести такую опасность. Породило и несколько глупейших истерик со стороны слабонервных.
Кроме внеплановых хлопот с грузами для Денеба Ровене в течение нескольких дней пришлось отправлять разведывательные эскадрильи на окраины Центральных миров. Паника, возникшая после Денебианского Инцидента, потребовала переброски огромного количества оборудования и персонала. Рейдингер решил усилить главные станции Талантами для непрерывного бдительного наблюдения за врагом и повысить мощность отдаленных сигнальных постов раннего предупреждения. Это стоило ему сокращения собственного штата и дополнительных нервотрепок.
- Отчеты об Инциденте были сознательно преуменьшены, - сообщил Аккерман измученной Ровене под конец четвертого сумасшедшего дня. - Гражданские отчеты, - добавил он, когда Ровена непонимающе заморгала, глядя на него. Он решил, что ее сознание только наполовину здесь. - Они уменьшили размер и тоннаж кораблей, вооружение и возможную опасность.
- Судя по образцам, с которыми мы имели дело, я бы сказал, что с их стороны это благоразумное решение, - заметил Афра ядовито, быстро свертывая из бумаги модель, напоминавшую одного из пришельцев. Потом небрежно смял и выбросил оригами. Афра был совсем не похож на свою сестру, нежную Госвину.
Ровена вдруг почувствовала, как она устала за весь этот бешеный день.
"Я тоже, - послышался мягкий голос Джеффа. - Я потратил последнюю энергию, заползая в свою одинокую постель и вспоминая, как здорово было лежать бок о бок с тобой. И чувствовать всю ночь, что ты рядом".
Ровена, глупо улыбаясь, проговорила: