- Что она имела в виду, говоря "левая сторона"? - пробормотал капитан спасателей, оглядываясь после переброски. Их вездеходы в форме ракушек в одно мгновение переместились на дно долины, где заканчивался "язык" оползня. - Уф! - поморщился он. - От этой мятной вони можно задохнуться! Куда лучше смотреть на снимки!
- Карниз должен быть где-то здесь! - воскликнул его заместитель, показывая вправо от них. - А вон и твердые скалы для начала работ.
- Установите аппараты точно на два километра, - приказал капитан оператору сканера. - Держитесь подальше от этой грязи! Кто упадет в нее вернется домой.
Команда рассредоточилась по гряде над обрывом и настроила свои детекторы на поиск. Вскоре на глубине десяти метров был обнаружен какой-то предмет. Медики с огромным облегчением уловили там признаки жизни. Двое добровольцев, привязавшись тросами к стреле крана, опустились в ил до нужной отметки и принялись разгребать грязь. Но как бы быстро они ни работали, мутная жижа тут же стекала обратно.
- Немедленно отсос! - закричал капитан, в глубине души гордясь быстрым исполнением своего приказа.
Вертолет сидел неглубоко, и как только была очищена достаточно большая поверхность, его прицепили к трактору, в то время как большинство спасателей с предельной скоростью отбрасывали грязь, почем зря ругая кинетиков, которые никогда не оказываются там, где в них особенно нуждаются. Вдруг под вертолет просочилось достаточное количество воздуха, чтобы освободить его, и только быстрая реакция людей на скалах помогла уберечь его от столкновения с трактором. Вертолет качнулся, дернулся и наконец оказался на твердой земле.
С его корпуса и трещин потоками стекала грязь. Команда озабоченно переглядывалась. Сколько этой жижи просочилось внутрь? Все перевели дух, лишь услышав тоненький, прерывающийся крик, телепатический и физический. И все, как один, атаковали заклинившую дверь, пытаясь ее открыть.
- Мама? - Поцарапанный, в лохмотьях, грязный ребенок подполз к люку, облегченно всхлипывая, щурясь от внезапно показавшегося дневного света. Мама?
Врач спасателей выступила вперед, излучая покой и любовь.
- Все кончилось, дорогая. Мы спасли тебя. - И она прижала к испачканной руке девочки гипноспрей, пока ребенок не успел осознать, что родителей среди обступивших вертолет людей нет. Но лекарство подействовало недостаточно быстро. Боль осиротевшего Рябинового дитя услышал весь Альтаир.
- Мы сделали все, что могли, - заявил главный медик, как бы оправдываясь.
- Мы знаем. - Координатор вложила в эти слова столько одобрения, сколько было возможно.
- Но Рябиновое дитя ни с кем не разговаривает, - отметил губернатор расстроенно.
- Со дня трагедии прошло только десять дней, - успокоила его Камилла.
- И что, действительно не осталось никого из родных, кто мог бы утешить ее? - спросил губернатор.
Координатор сверилась с докладами.
- У нас есть выбор - одиннадцать пар родителей со сходным генотипом, так как многие шахтеры происходили из одной этнической группы. Штаб-квартира компании не хранит резервные файлы с информацией из их лазарета, поэтому мы даже не знаем, сколько детей родилось там за десять лет со времени основания лагеря. Так что ближайших родственников у нее нет. Сомнительно, что кто-то есть у нее и на Земле.
Губернатор прокашлялся.
- На Земле больше Талантов высших рангов, чем на любой другой планете.
- Давайте особо отметим в отчетах о сегодняшнем собрании, что... Рябиновое дитя... - губернатор остановился, придумывая ей имя, - с этого времени является подопечной планеты Альтаир. Что еще? - Он повернулся к Камилле.
- Она не может постоянно находиться в руках педиатров. - Камилла обратилась к главному медику.
- Мой старший терапевт сообщил, что девочка в основном оправилась от шока, - поспешил доложить медик. - Царапины и гематома, полученные в вертолете, залечены. Удалось блокировать воспоминания о катастрофе, но до конца стереть информацию о том, что у нее были родители, а возможно, братья и сестры, мы не смогли. - Он развел руками.
Кто-то предложил применить более действенные меры.
- Нет... - не согласился главный медик. - Она же сирота, и хотя младший терапевт степени Т-8 справился с... общим телепатическим "шумом", контроль за ребенком ограничен, а интервалы ее сосредоточенности удручающе малы.
Все поморщились - планета до сих пор продолжала вздрагивать от вспышек плохого настроения Рябинового дитя.
Наконец губернатор поинтересовался:
- Она так же хорошо принимает информацию, как и передает?
Медик пожал плечами.
- Должна, иначе она не услышала бы Сиглен.
- А теперь о том, что действительно пора прекратить... - Губы Камиллы сжались в тонкую линию. - Наказывать ребенка за самый обыкновенный, естественный...
- Но очень громкий, - вставил губернатор.
- ...избыток чувств, что может только приветствоваться после такого дикого плача, - все равно что собственноручно загубить Талант девочки. Сиглен может быть Прайм ранга Т в степени Т, но в ней нет ни капли сострадания, и ее равнодушие к ребенку граничит с бессердечием.
- Возможно, Сиглен и не способна сострадать, - сказал губернатор, пряча глаза, - но она гордится своей профессией и уже подготовила двух Праймов для работы на Бетельгейзе и Капелле.
Кто-то цинично промычал:
- Более подходящей учительницы для Рябинового дитя в этой звездной системе не найти.
- Она стала подопечной Альтаира, - заявила координатор, оставаясь при своем мнении, - и никто не сможет оспорить это. Однако на Земле, в Центре, она найдет более доброжелательное отношение. О ней там позаботятся. Я настаиваю на том, чтобы послать ее туда. И как можно скорее.
Подготовить девочку к путешествию поручили Лузене - экстрасенсу ранга Т-8. Лузена заботилась о малышке, играла с ней, учила ее говорить, а не посылать телескопические сигналы. Когда ребенок достаточно окреп и дозы успокаивающих лекарств были снижены, Лузена повела девочку на склад больницы, чтобы выбрать ей пуху.