Лео оглядывается на свой ноутбук, на книжку, которую она, скорее всего, не откроет раньше восьми вечера, и то не прочтет как положено, а лишь пробежит глазами. Эта книга — Нинина, из списка для чтения в десятом классе, и снабжена аннотацией, хотя и бесполезной. На полях то и дело мелькает комментарий: «Скукотаааа!», и Лео абсолютно уверена, что вопросы из разряда «Понравилось ли Нине данное произведение? Если да, то почему? Если нет, то почему?» на завтрашнем тесте ей не попадутся.
Стефани продолжает щебетать:
— Понимаю, я не предупредила тебя заранее, у тебя свои планы, бла-бла-бла, но если не откажешь, с меня ланч! Можем заехать в то мексиканское кафе, которое ты любишь.
— «Ла Сирена», — мгновенно подхватывает Лео. — Я согласна!
— Заеду за тобой через полчаса! — бодро говорит Стефани, и, перед тем как нажать кнопку отбоя, Лео слышит ее ликующий вопль.
Полтора часа спустя Стефани и Лео уже в кафе, на столике перед каждой — тако с лососем на гигантской тарелке и жареная картошка с гуакамоле. В кафе людно — как-никак воскресенье, — но им удается занять местечко на солнечной веранде, и, усевшись, Лео обхватывает ножки лодыжками.
— Ну, и какими же увлекательными делами ты намеревалась заняться до того, как я нарушила твои планы? — интересуется Стефани.
— Да особо никакими, — пожимает плечами Лео. — Мама и Келли уехали в ботанический сад, а я собиралась делать домашку — подтянуть хвосты.
— Не благодари, — улыбается Стефани. — А я вообще-то думала, что у твоей мамы аллергия на все, что растет из земли.
— Видимо, Келли об этом «забыла». — Лео возвращает свое тако на тарелку (лепешка немедленно разворачивается) и изображает пальцами кавычки. — Она старается почаще вытаскивать маму из дома, и это хорошо. Но в следующий раз пусть лучше будет музей.
— Как вообще мама? — спрашивает Стефани. — Если, конечно, ты не против об этом поговорить. Но если не хочешь — не надо.
Лео нравилось это свойство характера Стефани: она всегда дает возможность выбрать, сказать «да» или «нет».
— Все в порядке, — отвечает она. — И мама тоже в порядке. — Лео вспоминает день, когда мама заехала за ней в школу, вспоминает Сочельник и то сообщение, которое высветилось на дисплее маминого телефона пару дней назад: запись на 15:30 в следующий вторник. Лео предположила, что речь о приеме психолога. — Я так часто говорю «все в порядке», что это выражение, кажется, потеряло смысл, — прибавляет она.
— У меня то же самое было со словом «пластик», — кивает Стефани. — И я рада, что у твоей мамы…
— …все в порядке, — заканчивает за нее Лео. — Погоди, а разве беременным можно есть лосося?
— Изредка и понемножку. Но спасибо, что заботишься обо мне и малыше.
Лео не уверена, что ею движет забота, но вслух об этом не говорит.
— Как успехи в математике? — Напускная небрежность в тоне Стефани подсказывает Лео, что это лишь подготовка к более серьезному вопросу.
— Неплохо. Дифференциальные исчисления оказались сложнее, чем я ожидала.
— Я думала, твой отец лопнет от гордости, когда ты прошла отбор в этот класс. — Стефани улыбается, и Лео неожиданно испытывает прилив благодарности: хорошо, что рядом с папой есть кто-то, кто видит его улыбку, запоминает его моменты счастья. — В математике ты всегда была маленьким гением.
Лео отмахивается от комплимента:
— Просто цифры. Любому под силу.
— Ну хорошо. — Стефани медленно отпивает воду из бокала, глядя в сторону. — Ты не рассказала, как прошла вечеринка на роликах. — Так Лео и знала. — Во что был одет народ? Ты оттянулась по полной или там собралась кучка древних динозавров вроде меня и твоего отца?
Иногда Лео очень хочет сказать Стефани, что ей не обязательно так сильно стараться.
— Ты не древняя, — уверяет Лео, хотя на самом деле Стефани, пожалуй, чуточку старовата. — И да, было весело. У Мэдисон крутой папа. — Она вспоминает, как Мэдисон отзывалась о своем отце, и испытывает странное тянущее чувство, похожее на жалость.
Дождавшись, пока Лео управится с тако, Стефани произносит:
— Твой отец говорил, что, когда забирал тебя, видел на парковке Иста.
— Да, он там был, — неохотно подтверждает Лео.
— Как мило.