— Здравствуй, — шепчет она. — Это я.
— Ее зовут Опал, — говорит отец. Он стоит возле Стефани и держит ее за руку, на щеках у обоих блестят слезы.
— Здравствуй, Опал, — говорит Лео. — Я твоя старшая сестра.
Опал открывает глаза, смотрит на нее, потом хмурит лобик, и Лео разбирает смех. Она почти год не видела эту насупленную гримаску, почти год не видела этих серьезных глаз, и теперь ей ясно, что Нина не умерла, что она здесь, в этой комнате, в маленькой Опал, и в Лео, везде и нигде, и сердце Лео взмывает ввысь и ухает в пятки. Ей хочется столько всего невозможного, и в то же время она обладает таким богатством, о котором даже не мечтала.
— Вообще-то мы должны были прийти сюда вдвоем, — шепчет Лео малышке, которая продолжает сердито хмуриться. — И как ни жаль, но тебе придется меня потерпеть. Но я буду очень-очень стараться, слышишь? Потому что мне было у кого поучиться. — Опал все так же смотрит на нее. — Это значит «да»? Думаю, это «да», — обращается Лео к отцу и мачехе. Плачут уже все трое, и тогда Опал, которая с самого рождения не намерена оставаться за кадром, издает громкий крик, и все смеются. — Да начнется твой путь, — шепотом произносит Лео. Она бережно прижимает к себе сестру. Держит ее крепко.
11 апреля. 238 дней после аварии
Стефани устраивает предрожденчик на квартире своей лучшей подруги Лизы, которая живет в двадцати минутах езды в шикарном кондоминиуме с такими благами цивилизации, как консьерж-сервис и бассейн с подогревом. Дом — современная конструкция из стекла и металла, и, когда Лео с мамой подъезжают к нему около трех часов дня, он словно бы объят огнем — так ярко сияет солнце, отражаясь от стен и окон.
— Не самое доброе предзнаменование, — шутит Лео, но мама лишь нервно барабанит ногтями по рулевому колесу.
— Уверена, что мне не надо пойти с тобой? — спрашивает она, не оценив шутку.
— Мам, все нормально. Там будет только Стефани с подругами, и это всего на два часа. Не волнуйся.
Мама кивает, однако ей все равно не по себе, Лео это видит.
Официальные приглашения прислали две недели назад. В любом другом случае мама просто прикрепила бы конверт магнитиком к холодильнику, но в этот раз так не сделала. Свое приглашение Лео убрала в ящик прикроватной тумбочки, где хранит всякие важные вещи. Оно оформлено строго и с большим вкусом — сразу узнается стиль Стефани.
— Я так и сказала Лизе: никаких конкурсов, — сообщила Стефани в пятницу вечером, когда Лео приезжала на ужин к отцу. — Никаких.
— А что плохого в конкурсах? — поинтересовалась Лео.
За спиной Стефани отец яростно замотал головой и жестом изобразил перерезанное горло.
— Конкурсы на предрожденчике — сплошной кошмар! — воскликнула Стефани. — Они вообще никому не нравятся. Люди приходят поесть капкейков, выпить вина, поахать над подарками для малыша, и всё. — Она выглядела какой-то взбудораженной и явно была не в духе, поэтому Лео быстренько сменила тему на сериалы «Нетфликса».
— Это просто переутомление и стресс. По ночам ребенок толкается и не дает ей спать, — объяснил отец, когда отвозил Лео домой. — Поверь, она с нетерпением ждет праздника.
— Она и маму пригласила, — сказала Лео, зная, что для отца это не новость и что Стефани, скорее всего, спрашивала его совета по этому поводу.
— Я в курсе. — Перестраиваясь в соседнюю полосу, отец бросил взгляд в боковое зеркало.
— И мама решила пойти, — прибавила Лео, однако отец ничего не ответил и до конца поездки молчал.
Сейчас, сидя в машине перед кондоминиумом Лизы, Лео знает всю правду.
Утром она зашла в мамину спальню, держа в каждой руке по вешалке с нарядом, вся в сомнениях. Выбрать торжественный стиль или свободный? Что вообще надевают на предрожденчик? Может, нужны определенные цвета? Лео понятия не имела.
Мама сидела на постели, глядя в окно, и Лео немедленно пожалела, что вошла. Она и раньше видела на мамином лице эту тоску и одиночество. Впрочем, услышав шаги, мама обернулась, и недавнее выражение сменилось на более спокойное, расслабленное, чуточку фальшивое.
— Доброе утро, солнышко, — произнесла она. — Что хотела?
Лео вытянула руки с вешалками:
— В чем пойти на праздник?
— Какой праздник?
Лео заморгала.
— Ну, предрожденчик…
— Ах да. Гм. — Мама прищурилась, затем покачала головой. — Ни то, ни другое не годится. Тебе нужно платье.
Лео застонала.
— У меня всего одно платье, и то старое! — Она не стала упоминать, что раньше платьев было два.