Моргана сердечно поблагодарила монахов.
- Я привезла вам дары для монастыря в благодарность за помощь вашу и Господа в избавлении от врага.
Моргана вручила брату Эвану кошелек с золотом и серебром и кивнула на остальные дары: мешки с зерном, бочонок бренди, корзины с овощами и бесценными сушеными фруктами вместо похищенных грабителями, а также соленой олениной, дичью и свежей рыбой.
- Благодарим вас, леди Моргана, от всего сердца и будем неустанно молиться за здравие ваше и благополучие.
Монахи проводили гостей в главное здание и предложили им освежиться. Затем Моргана выразила желание посетить придел Богоматери, где она и Бронуин провели ночь под защитой Ранульфа.
Пока леди Уинифред охала и ахала над прекрасным витражом, появившимся после ее последнего визита, а Бронуин восхищалась раскрашенными деревянными статуями с позолоченными нимбами и коронами, Моргана вознесла хвалу Господу за исцеление Ранульфа. Затем она тоже обошла церковь, восхищаясь прекрасной резьбой по дереву и камню.
Моргана вспомнила, как в последний раз, когда она была здесь, Ранульф планировал спасение замка, а она видела лишь человека, увлеченного спасением полученных через брак богатств. Как она повзрослела и изменилась с тех пор, как поумнела! Самое трудное теперь - заставить Ранульфа увидеть эти перемены и поверить в их искренность.
Будучи мишенью интриг и обольщения придворных дам, он привык не доверять женским уловкам. И хотя он провел с Морганой много приятных часов, его настороженность не проходила; казалось, он не собирался предпринимать никаких шагов, чтобы разрушить барьеры между ними. Моргана глубоко задумалась. Только один план приходил ей в голову. И чем больше она обдумывала его, тем привлекательнее он казался. Если Ранульф не хочет брать на себя инициативу, это предпримет она. Она отбросит свою гордость и сделает первый шаг.
Приняв решение, она вдруг почувствовала себя веселее, моложе. Как впервые влюбленная девушка. Солнечный свет струился сквозь цветные стекла, такой же радостный и сверкающий, как уверенность, наводнившая ее душу. Ей не терпелось вернуться и воплотить свой план в жизнь.
Она огляделась, вспомнив об остальных. Жена кастеляна в глубине церкви усердно расшифровывала надпись на мраморном камне в стене. Леди Уинифред не умела ни читать, ни написать собственное имя, пока Моргана не узнала об этом и не предложила обучить ее. Теперь леди Уинифред чувствовала себя такой же образованной, как сама королева.
Лязг шпор возвестил о появлении Седрика. Он поклонился Моргане:
- Миледи, поднимается сильный холодный ветер. Нам лучше поторопиться с возвращением, пока не разразилась буря.
- Конечно. Я соберу всех, и встретимся во дворе.
Вскоре она, попрощавшись с монахами, уже покидала аббатство. Небо потемнело, и пронзительный ветер дул в спину, заставляя женщин плотнее кутаться в плащи с капюшонами. Когда они огибали деревню, Моргана приказала Седрику остановиться.
- Мне надо взять мази у целительницы. Я не задержу вас надолго.
- Как прикажете, миледи.
И Седрик, и его люди были слишком дисциплинированны, чтобы выказывать скуку, сопровождая дам в монастыри и крестьянские хижины. Но некоторые коротко натянули поводья и перекрестились, когда увидели, чей дом выбрала для посещения их новая хозяйка. Лачуга стояла поодаль от деревни, рядом с лесом. Они уже слышали о двухголовой собаке и синей ведьме на крепостном валу. А что касается старой карги, живущей здесь, то тут слухов было в избытке.
Леди Уинифред с отвращением огляделась и не изъявила желания сопровождать Моргану.
- Дурное место, и наверняка полно блох. А запах!… Давайте уедем, леди Моргана. Мне тут не нравится.
- Я зайду лишь на минуту. Мазь уже наверняка готова.
Не успел отряд остановиться, как старуха появилась в дверях своей хижины. Она подождала, пока Седрик помог даме спешиться. С возрастом ее зрение ухудшилось, и она приняла новую гостью за Бронуин.
- Итак, моя милая леди, ты вернулась. Входи, входи. Я могу угадать, что привело тебя. Тебе снова понадобилось любовное зелье.
- Любовное зелье! Я пришла совсем за другим. Мне нужен ваш бальзам, добрая женщина.
Моргана и Бронуин вошли внутрь. Хижина стала еще грязнее, чем раньше, толстый гусь подошел вразвалку и с гоготом клюнул юбку старухи.
- Отстань, негодяй! - Старуха схватила щетку и выгнала птицу на улицу, затем достала горшочек с запечатанной крышкой. - Вот, я уже приготовила новый бальзам, миледи.
- Чудесно.
- Говорят, твой новый лорд хворает, миледи. Неужто так сильно, что без этой мази не обойтись?
- Нет, но она так хороша, что я хотела бы иметь ее на всякий случай.
Ее слова как будто удивили старуху, и она зажевала беззубыми деснами.
- Ну, тогда не хочешь ли еще чего? У меня есть славные притирания, делают лицо белым как снег. Или тебе это не нужно?
Моргана не проявила к притираниям никакого интереса, и старуха, приблизившись, понизила голос:
- Может быть, какой-нибудь леди в замке нужен сильный любовный напиток? Один проезжий купец дал мне такой в обмен на редкие травы. Сказывал, из самого Китая, самые жесткие сердца смягчает.
Моргана отрицательно покачала головой.
- Я избегаю подобного колдовства.
Взяв маленький горшочек, она положила его в кошелек и направилась к двери. Когда она выходила, серебряная отделка ее плаща зацепилась за гвоздь. Розетка, украшенная жемчугом и ее крестом, упала на пол, длинный шлейф замел ее в пыль, оставив незамеченной среди мусора.
Моргана вышла, но Бронуин задержалась. Госпожа доверяла ей, и она знала о перемирии супругов. За последнюю неделю Моргана глубоко полюбила мужа. В чувствах же сэра Ранульфа Бронуин не была так уверена. Перемирия нарушаются, и как только сэр Ранульф окрепнет для путешествия, то может уехать, как грозился. Он заберет с собой своих людей и разрушит все ее планы и надежды. Бронуин неуверенно посмотрела на старуху.
- Этот напиток, о котором вы говорили, он сильнее, чем тот, что купила я?
- Да, сильнее. Намного. Сравнить, так тот будет как пламя свечи, а этот - как солнце.
Старуха заковыляла, но не к грубой полке с рядами горшков и корзинок, а к тюфяку на козлах, служившему ей постелью. Вернувшись, она сунула в руку Бронуин крохотный флакон с бледно-сиреневой жидкостью.
- Пять капель в эль или воду - сегодня, затем еще по две каждый день целую седмицу. На восьмой день вольешь весь остаток.
Бронуин кивнула. Она расстегнула внутренний карман плаща и вытащила из маленького бархатного кошелька серебряную монету. К ее удивлению, старуха отпрянула.
- Оставь свои монеты, дитя. Для кого мне это хранить? Похотливые деревенские парни обойдутся и без любовных напитков.
После еще нескольких попыток Бронуин сдалась, поблагодарила старуху, положила монету на подоконник и вышла, с облегчением вдохнув прохладный воздух, показавшийся особенно свежим после мерзости хижины. Застегнув бархатный кошелек, она с помощью Седрика села на лошадь, и все отправились к дороге, бегущей вдоль моря.
Когда кавалькада приближалась к замку, человек в одежде лесника вышел из-за деревьев. Он выступил на середину дороги так неожиданно, что Моргана испугалась за его жизнь. Седрик жестом остановил двойную колонну, первые два всадника нацелили на него копья.
- Прочь с дороги, негодяй!
Но лесник не обратил на них внимания. Моргана заметила, что он держится слишком гордо для крестьянина и, хотя насторожен, не испытывает ни страха, ни благоговения.
- Опустите копья, я не замышляю ничего плохого. У меня послание для леди Морганы из замка Гриффин.
Он поднял крепкую руку, показывая кожаный свиток, перевязанный веревкой и скрепленный большим куском зеленого воска.
Моргана узнала печать и так удивилась, что не обратила внимания на гладкую речь посланника.
- Я возьму это, - сказала она, не в силах одолеть любопытство.
Один из всадников принял свиток.