Моргана увидела мольбу в глазах Бронуин.
- Можешь спать здесь у очага. Я пойду наверх.
Моргана нежно остановила протесты девушки. Она сможет постоять за себя, но Бронуин безопаснее оставаться в кухне с кротким дурачком, таким же сонным, как Одри. Притворившись беззаботной, Моргана последовала за хозяйкой по прогнившей лестнице наверх.
Они оказались в комнате с низкими скошенными потолками. Вся обстановка состояла из двух больших соломенных матрасов и двух грубых ночных горшков. В углу было что-то вроде кладовки с крошечным окошком, в которую с трудом мог бы втиснуться один человек не очень большого размера.
Трое усталых слуг уже завернулись в одеяла в дальнем углу. Два купца и лавочник перекрикивали друг друга, требуя по отдельному матрасу. Священник вынул требник и тихо молился, не обращая внимания на шум. По неписаным правилам ему полагался отдельный матрас, другим приходилось отстаивать свои права на удобство.
Хозяин держался того мнения, что лавочник и один из купцов могут поспать и на одном матрасе, поскольку оба они люди торговые. Толстый купец тряс богатой одеждой, уверяя, будто его нос сообщил ему, что лавочник не мылся уже не одну неделю. Спор разгорался все жарче.
В конце концов, священник отложил молитвенник и вступил в спор, елейным голосом предложив:
- Братья мои, пора нам сию недостойную распрю прекратить. Вы, сэр, как я вижу, очень устали, - склонил он голову в сторону разряженного купца. - Если вы соблаговолите разделить матрас со мной, я, в интересах согласия и братской любви, с радостью откажусь от своего права спать в одиночестве.
Богатый купец согласился разделить матрас со сладкоречивым священником, оставив лавочника и второго купца выяснять отношения дальше.
Моргана не собиралась тратить время на подобные глупости и немедленно предъявила права на кладовку. Там сквозило, но она завернулась в теплый плащ, уже высохший у кухонного очага, и была благодарна за некоторое подобие уединения. Без долгих раздумий она свернулась на дощатом полу, прислушиваясь к барабанной дроби дождя по крыше. Вскоре тишину нарушали лишь похрапывание лавочника и бормотание коленопреклоненного священника.
Убаюканные элем и сытной едой, усталые путники погрузились в крепкий сон. Только Моргана бодрствовала. Она думала о том, что творится сейчас во дворце. Король наверняка вне себя от гнева, ну и ладно. Лучше ссылка в собственных землях, чем праздная жизнь среди придворных и их любовных интриг. Интересно, что делает Марго де Морэ, - поговаривали, что она пыталась поймать сэра Ранульфа в свои сети. Попался ли он в них, для нее оставалось неизвестным.
Еще одна мысль тревожила Моргану. Вероятно, Ранульф отречется от строптивой жены и потребует расторжения брака. Ее бегство - вполне достаточная причина. Возможно, он вовсе за ней не гонится, а, оставшись в Лондоне, волочится за пышногрудой полуфранцуженкой Марго. Тогда можно успокоиться. Однако, поразмышляв, Моргана отвергла эту мысль.
Она бы отдала все содержимое своего кошелька за крепкий ночной сон, но, хотя тело ее было измучено, мозг не желал сдаваться. Она оставила дюжину фальшивых следов, меняла лошадей и одежду, вымазала лицо, все время щурилась и говорила с деревенским акцентом. Бесполезно. Хоть она и старалась, подобно шахматному игроку, рассчитать каждый ход, все напрасно. Она чувствовала это всеми фибрами души, всем телом. Все ближе и ближе возмездие - с каждым биением сердца, с каждым вдохом, отмечающим секунды. Она не знала, откуда такая уверенность, но чувствовала приближение развязки.
Время текло медленно. Где-то в ночи она услышала крадущиеся шаги за перегородкой и скрип двери… Наконец ей удалось заснуть. Было далеко за полночь, когда прибытие новых гостей нарушило тишину. Сквозь упорную дробь дождя послышался стук копыт по грязному двору, хриплое дыхание и фырканье лошадей, звяканье металла о металл, голоса, тихие, но властные. Душа ее ушла в пятки. Внизу отодвинули засов, заскрипела на кожаных петлях дверь. Затем раздался топот сапог на деревянных ступеньках. Дверь комнаты распахнулась.
- Наконец-то попались!
Первым вошел Десмонд. Ранульфа не было видно. Колеблющийся свет факела залил комнату, наполнив ее качающимися тенями. Спящие в испуге проснулись. Один из слуг схватился за кинжал, готовый защитить и себя и хозяина, если понадобится, но заметил меч в руке Десмонда. Лавочник сбросил одеяло и стал приводить в порядок помятую одежду.
- До чего дошел мир, если честный человек не может провести ночь без оскорблений и насилия!
- Да, - согласился его сосед по тюфяку, садясь и потирая глаза. - Поскорее заканчивайте свое дело, скоро уже рассвет.