- Моя благоуханная Роза, - прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать Розалинду.
Клив был поражен до глубины души. Эти двое выглядели такими счастливыми! Он неловко переступил с ноги на ногу, гадая, как же ему поступить. И Эрик сразу повернулся в его сторону, ощутив чье-то присутствие. Схватив меч, лежавший рядом на каменной кладке, он загородил собою Розалинду.
- А ну покажись! - рявкнул он свирепо, бросая вызов невидимому врагу.
Клив, чувствуя себя крайне неловко, медленно высунулся из-за своего укрытия и немигающим взором уставился на Эрика и леди Розалинду, пытающуюся укрыть за спиной Эрика свою наготу.
- Клив! - с облегчением воскликнула она, узнав оруженосца.
- Ми... миледи... - залопотал тот, все еще не придя в себя от смущения.
- Ты один? - спросил Эрик, по-прежнему держа меч наготове.
- Да, один. Но вас ищет тьма-тьмущая народу. - Клив честно, но безуспешно пытался отвести, глаза от Розалинды.
Услышав слова оруженосца, Эрик опустил меч, но, проследив направление его взгляда, нахмурил брови:
- Если хочешь сохранить глаза в целости, то тебе лучше бы не таращить их в эту сторону. - Затем он продолжал уже спокойнее:
- Отправляйся в пристройку, которая справа от тебя. Сейчас мы к тебе присоединимся. Мне нужно узнать новости о Стенвуде; И о Гилберте.
Клива в мгновение ока как ветром сдуло; он и так места себе не находил, понимая, что присутствие третьего здесь совершенно недопустимо. Розалинду покоробило, что ее застали в таком виде, но сейчас было неподходящее время для столь тонких чувств: ведь если Клив нашел их, то сможет найти и Гилберт. Несмотря на жаркий день, по коже побежали мурашки, и Розалинда, потянувшись к Эрику, прижалась обнаженной грудью к его горячей спине, обвила руками шею любимого и уперлась лбом в литое плечо.
- Давай убежим отсюда, - жалобно попросила она. Слова комом застряли в горле, и она не сразу смогла продолжать, борясь с подступающими слезами. О, прошу тебя, Эрик... мой любимый, мой муж. Я бы с радостью бросила Стенвуд, лишь бы с тобой ничего не случилось.
Эрик повернулся, снял Розалинду с колодезной ограды и крепко прижал к себе.
- Да была ли на свете жена, которая так беспокоилась бы о муже? ласково поддразнил он Розалинду. - Верь в меня, любовь моя. Верь в меня.
Розалинда больше не настаивала, зная, что это бесполезно. Она? в спешке натянула сорочку и платье, заливаясь краской под горящим взглядом мужа. Несмотря на то что позади у них уже были часы разделеннной страсти, часы упоения близостью, Розалинде ка-залось, что она никогда не привыкнет к той жажде обладания, что светилась в глазах Эрика, когда бы он ни посмотрел на нее. Она позволила себе скользнуть взглядом по мощным рукам и широким плечам, и желание обдало ее жаркой волной. Эрик нагнулся за лежащими на камнях рубашкой и туникой, и Розалинда отвела взгляд, придя в ужас от непристойных мыслей, столь несвоевременно посетивших ее. Она поспешила заняться шнуровкой на талии, но, услышав, как Эрик вложил меч в скромные ножны, горестно посмотрела на него.
- Эрик, прошу тебя... - начала она.
Быстрым поцелуем он заставил ее замолчать.
- Все будет хорошо, - снова прошептал он. -А теперь послушаем, что нам может поведать Клив.
Эрик обнял Розалинду за плечо, и они пошли к пристройке.
- Боже, спаси и сохрани его, - молилась она. - Сохрани его!
Но, видимо. Господь не услышал ее молитв, потому что, обогнув разрушенную стену, они лицом к лицу столкнулись с самим дьяволом.
- Ай-ай-ай, - протянул сэр Гилберт, при виде их нежного объятия. - Ну не умилительная ли сцена?
Как ни потрясена была Розалинда, она сумела почувствовать: Эрик мгновенно подобрался. Но он не убрал руку с ее плеча и не двинулся с места, нисколько не обеспокоенный-судя по его виду - неожиданным появлением врага. Розалинда увидела, как лицо Гилберта наливается гневом, хотя на губах играла зловещая улыбка. Позади него стояли еще три рыцаря, причем один из них здоровенный, как буйвол - сжимал рукой горло Клива. Розалинда ни на минуту не допустила и мысли, что Клив намеренно навел на них погоню, теперь это вряд ли имело значение. Силы были слишком неравны, и Розалинда не видела никакого пути к спасению.
- Если ты надеешься, что тебя спасет присутствие леди Розалинды, то придумай что-нибудь получше. - Гилберт метнул бешеный взгляд в сторону Розалинды, но ему пришлось обуздать желание накинуться с бранью и на нее. Розалинда, ваш отец уверен, что вас похитили. Но, как я вижу, вы оба просто одурачили его. - Насмешливо улыбаясь, он с ленцой шагнул к ним. - Несмотря на ваши непристойные делишки с этим отщепенцем, еще не поздно спасти то, что уцелело от вашей подмоченной репутации. - Гилберт вперил в нее блеклые глаза, голос его стал жестким:
- Подойдите ко мне, Розалинда. Сейчас же!
Тяжелое молчание повисло в воздухе вслед за приказом. Гилберта. Розалинда колебалась. Ей, конечно, и в голову не пришло бы становиться на сторону Гилберта или плясать под его дудку: он враг Эрика, значит, и ее враг. Но она терзалась страхом за жизнь Эрика. Не мог же он одолеть четверых! А вот если ей удастся как-нибудь заморочить голову Гилберту...
Пальцы Эрика сдавили ей плечо, словно он прочел ее тревожные мысли.
- Я люблю тебя, - очень тихо прошептала Розалинда, глядя на него отчаянными глазами.
Хотя Эрик не произнес в ответ ни слова и даже не улыбнулся, ясные серые глаза сказали ей о его любви.
Потом он снова обратил лицо к Гилберту:
- Не впутывай в это дело Розалинду и мальчишку. Наши разногласия их не касаются.
- Какие еще разногласия? О чем идет речь? - вмешалась Розалинда. Она надеялась предотвратить стычку, но ведь надо же было понять - откуда эта смертельная ненависть между ними?
- Ах вот оно как. Значит, он вам ничего не рассказывал? - Гилберт впился в нее пронзительным взглядом и, уразумев, что к чему, принялся хохотать. - Итак, Эрик, - начал он, подчеркивая отсутствие приличествующего званию рыцаря обращения, - ты не посвятил Розалинду в наши дела. Похвальная предусмотрительность, ибо, знай она слишком много... Ну, я вижу, ты понимаешь, что тогда мне пришлось бы убить и ее тоже. - Он оборвал речь, с издевательским сожалением пожав плечами, и снова разразился громогласным смехом.
Так и не уразумев, о чем они толкуют, Розалинда поняла: Гилберт коснулся какой-то важной тайны. Не зря же Эрик словно окаменел.